Горький вкус времени
Шрифт:
– Нана Сарпелье. – Жан-Марк намазал маслом рогалик. – Я надеюсь, ты одобряешь это?
– О да. – Жюльетта задумчиво наморщила лоб. – Когда вы планируете освободить Людовика-Карла?
– Как можно скорее. Но нам требуется помощь в самом Тампле. Франсуа пытается как-то повлиять на чету, присматривающую за ребенком.
– На Симонов. Королева говорила, что, по ее мнению, он глуп, но не жесток. Как ты думаешь, есть возможность, что они станут помогать?
Жан-Марк пожал плечами.
– Подкупом тут ничего не сделаешь.
– Насколько я вижу, здесь есть ряд проблем. Во-первых, вытащить мальчика из тюрьмы. Во-вторых, вывезти его из Парижа и через кордоны. Далее, куда он отправится оттуда? Возможно, в Вазаро – на промежуточный период, но долго он там в безопасности не пробудет. Если мы отвезем ребенка к его родным в Австрию, скорее всего не пройдет и года с момента его освобождения, как с ним произойдет роковой несчастный случай. Если же отправить его к другому монарху, тот использует его как заложника.
– Нет! – Жюльетта расположилась напротив Жан-Марка. – И король, и королева перед смертью сказали Людовику-Карлу, что он не должен бороться за возвращение себе трона.
– Как я уже сказал, здесь есть проблемы. – Жан-Марк покончил с рогаликом и потянулся к чашке шоколада. – Но я работаю над тем, как вывезти мальчика из Парижа, и в моих планах есть некоторые яркие моменты, которые ты можешь оценить. Вот где я был сегодня ночью.
– Правда? – спросила заинтригованная Жюльетта. – И как ты собираешься это сделать?
– Думаю, прежде чем разрабатывать конкретно этот план, я подожду, пока закончит работу месье Радон. – Жан-Марк допил шоколад, поставил чашку и прижал ко рту салфетку. – Как видишь, мы прилежно трудимся на благо маленького короля. Почему бы тебе не поехать в Вазаро и не позволить нам самим продолжать им заниматься? Жюльетта решительно воспротивилась:
– Я обещала королеве, и я сделаю все, чтобы маленький король был на свободе.
– Я так и думал, что ты не согласишься. – Жан-Марк встал. – Что ж, постараемся извлечь максимальную выгоду из этой ситуации. Идем.
– Куда?
– Семь недель, три дня и шесть часов, – негромко сказал Жан-Марк. – Я сообразил, пока сидел в ванной. Это долгий срок, Жюльетта.
Слишком долгий. У Жюльетты забилось сердце просто при одном взгляде на него – на его блестящие темные волосы, на чуть озорной изгиб его губ, когда он улыбнулся ей.
– Да.
– Давай разберемся. Я спорил с тобой, но безрезультатно. Ты не дала мне увидеться с Катрин, чтобы я мог попробовать убедить ее действовать разумно. Не вижу другого выхода навязать тебе свою волю, за исключением одного, который ты примешь наиболее охотно. – Жан-Марк протянул ей руку. – Идем-ка в постель, малышка.
Сердце Жюльетты теперь колотилось так сильно, что его удары она ощущала
– Как хочешь, Жан-Марк.
– Как хочешь? Когда это ты поступала так, как я хочу?
Взявшись за руки, они побежали вверх по лестнице. Затем по коридору – в спальню Жан-Марка. Ими овладело неудержимое веселье. Они хохотали, и их смех эхом отдавался под сводчатым потолком.
Казалось, канули в Лету тревоги и печали. В целом мире они были одни. Жан-Марк закрыл дверь спальни.
Жюльетта уже на ходу принялась возиться с застежками платья и не заметила, как он посерьезнел.
– Нет.
Жюльетта обернулась. Жан-Марк снимал жемчужно-серый атласный камзол.
– Не спеши, Жюльетта. – Его голос звучал тихо, глаза казались чернее ночи. – Не сейчас.
Жюльетта нерешительно посмотрела на него.
– Но ты же раздеваешься.
– О да. – Жан-Марк прошел вперед и небрежно бросил камзол на спинку стула, обитого голубой тканью. – Так быстро, как только возможно. Но я решил, что не хочу, чтобы ты сама это делала. – Он жестом указал на стул, куда бросил камзол. – Присядь, пожалуйста.
Жюльетта прошла по комнате и опустилась на указанный им стул, озадаченно глядя на него.
– Жан-Марк, ты ведешь себя очень странно.
– Да? – Он снял рубашку и отбросил ее в сторону. – Потерпи. Я делаю это с определенной целью.
Жюльетте было совершенно наплевать на его цели. Ей хотелось прикоснуться к нему, сомкнуть пальцы на темной курчавой поросли на его груди, потереть ладонями гладкие, твердые мускулы его плеч.
– Прошло семь недель, Жан-Марк. Он согласно кивнул.
– Слишком долго. У меня было много времени, чтобы подумать. – Жан-Марк сел на кровать, стащил левый сапог и взялся за правый. – О тебе, Жюльетта.
Жюльетта прикусила губу. Боже милостивый, как он красив! Заливший комнату солнечный свет высвечивал каждую черточку его лица, мускулистую лепку его груди и плеч.
– Ты не хочешь спросить, о чем я думал? – Жан-Марк отбросил второй сапог, снова встал и быстро принялся раздеваться дальше.
– А мы не можем поговорить об этом потом?
Жан-Марк уже стоял обнаженный, и, глядя на него, Жюльетта ощутила, как все ее тело занимается жаром.
Он стоял посреди комнаты, слегка расставив ноги, с тугими стройными ягодицами, откровенно возбужденный, каждый мускул его тела был напряжен.
Воздух в комнате сгущался и тяжелел, вибрировал от их возбуждения. Жюльетта приподнялась.
– Нет. – Жан-Марк подошел и мягко усадил ее на стул. Опустившись на колени рядом со стулом, он взял девушку за руки и крепко сжал их. – Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал?