Горная весна
Шрифт:
– А рация? Имел ее яворский резидент?
– Да, имел, но пользовался ею лишь в тех случаях, когда нельзя было связаться со мной иным путем.
– Где хранился радиопередатчик?
– Дзюба имел абсолютно надежный тайник. В безлюдном горном лесу.
«Бизон» задумчиво посмотрел на огонь камина, погрел над ним руки.
– Так вы полагаете, - сказал он после паузы, - что вместе с Кларком провалились резидент Дзюба и агент Скибан?
– Да, сэр.
– А какие у вас основания для этого?
– Полное молчание Дзюбы.
– Не обязательно, - возразил «Бизон».
– Вы, надеюсь регулярно читаете «Закарпатскую правду»?
– Да, сэр.
– А почему номер от двадцать пятого апреля не читали?
– Еще не раздобыл. А что там?
«Бизон» потянулся к каминной мраморной доске, взял портфель, вытащил из него свежий номер «Закарпатской правды».
– Обратите внимание на заметку, напечатанную на четвертой странице, в отделе происшествий.
Нахмурившись, предчувствуя недоброе, Файн прочитал следующее:
«Недавно на горной дороге в Оленьем урочище свалилась в пропасть грузовая машина, принадлежащая яворской артели «Мебель». При катастрофе погибли председатель правления Дзюба и шофер Скибан, Районная автомобильная инспекция установила причины аварии, Дзюба, не имея водительских прав, отстранил от управления машиной Скибана и сел за руль. Находясь в нетрезвом состоянии, разгулявшийся администратор преступно использовал свою власть, что стоило жизни ему и шоферу, а правлению артели - машины».
Джон Файн вернул газету «Бизону», шумно вздохнул;
– Фу, отлегло от сердца! Признаться, я ожидал худшего. Значит, Дзюба и Скибан не провалились вместе с Кларком. О, это резко меняет все мои предположения.
– Рано радуетесь, Файн, - поморщился «Бизон».
– По-моему, не исключен все-таки провал и Дзюбы.
– А как же газетная хроника?
– Эту хронику могла сочинить советская контрразведка с целью ввести нас в заблуждение.
– Но «Закарпатскую правду» читаем не только мы с вами. В Оленьем урочище живут тысячи людей. Их не введешь в заблуждение. Нет, сэр, заметка наверняка соответствует действительности.
– Допустим, что это событие имело место. Но какова его истинная причина? В самом ли деле Дзюба был пьян? Не направил ли он грузовик в пропасть сознательно? Если так, то почему? Не потому ли, что почувствовал на шее петлю этого, как его…
– Зубавина, - подсказал Файн.
– Вот именно. Поняв безвыходность своего положения, он и покончил с собой.
– Опять невозможно, сэр.
– Почему?
Файн указал глазами на «Закарпатскую правду»:
– В этом случае газета не напечатала бы такой заметки.
– Все возможно, Файн. У советских разведчиков хорошая фантазия и много резервных, самых неожиданных приемов. Не будем забывать об этом… Дзюба мог напиться до безрассудного состояния?
–
– Вот видите!
– обрадовался «Бизон».
– Значит, версия газеты подозрительна.
Файн не согласился с шефом.
– Сэр, ничего подозрительного в этом нет. Дзюба мог отобрать руль у Скибана, мог перед этим изрядно выпить, мог нечаянно загнать машину в пропасть.
– Не верю! Что поделаешь, Файн, если нюх у меня такой, что любая ищейка позавидует!
– «Бизон» любовно пощелкал себя по рыхлому, мясистому носу.
– Чую: не так что-то, не по правде… Однако вернемся к «Колумбусу». Что вы сделали для выяснения его положения? Почему не послали в Явор специального человека?
– Мне казалось, что после случившегося я не имел права на такой риск. Я ждал ваших указаний.
– Какая запоздалая осторожность!
– насмешливо воскликнул «Бизон».
– Об этом надо было подумать еще тогда, когда затевали операцию.
Джон Файн с мягким упреком посмотрел на шефа:
– Кто же думал, что все так обернется! Дело казалось абсолютно верным.
– Не всем так казалось. Вспомните, почтенный Файн, мои сомнения и предупреждения. Вы пытались убедить меня, что они напрасны, беспочвенны.
«Бизон» бросил в камин недокуренную сигару и достал из коробки новую.
– А вообще, незачем было посылать в Явор «Колумбуса». У вас там был опытный, многолетний резидент Дзюба с неплохими помощниками.
– Дзюба снабжал нас информацией. Группа «Колумбуса» предназначалась исключительно для диверсий на железной дороге.
– А разве Дзюба не мог бы заняться и этим? Разве вам не известно, что наибольшую ценность для нас представляют агенты из коренного населения?
– Я полагал, что Кларк, как один из наших лучших разведчиков, сможет в короткий срок добиться…
«Бизон» не дал Файну закончить фразу:
– Все ваши предположения оказались блефом азартного игрока! И как я, дурак, поддался тогда на ваши уговоры! Не прощу себе этого никогда! Засылка Кларка в Явор - ваш грубейший промах. Вы нарушили наше железное правило: вести всю черновую разведывательную и диверсионную работу не собственными руками. За это мы теперь дорого расплачиваемся. Потерять Кларка!.. Потерять Дзюбу!.. Не иметь с таким важным районом, как Закарпатье, никакой связи!.. Вы представляете, что это значит?
Джон Файн сдержанно, с видимостью достоинства кивнул головой.
– Нет, почтеннейший, вы ни черта не представляете! Закарпатье граничит с четырьмя государствами: Польшей, Венгрией, Румынией, Чехословакией. Закарпатье - сухопутные ворота на Балканы. Там, у Карпатских гор, в случае войны будут подготовлены трамплины для русских дивизий и корпусов. Значит, мы должны знать этот важнейший пограничный район русских: все линии железных дорог, их пропускную способность, автострады, шоссе, мосты, фактическую и возможную дислокацию войск. Все должны знать!