Горны Империи
Шрифт:
– Меня тоже, – сообщил сосед. – Сколько раз проезжаю вдоль этих берегов – каждый раз восхищаюсь и ужасаюсь.
– Почему ужасаетесь? – полюбопытствовал Денис.
Рыжебородый повел рукой:
– По площади – половина территории Европы. Там, под водой – города Талды-Курган, Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Урумчи… весь восточный Тянь-Шань, самые высокие пики которого стали островами… пустыня Такла-Макан с древним Кашгаром… А там, где были пески Бетпак-Дала и Муюнкума – горы Голодные и субтропические леса… И это произошло по вине человека… – Он с непонятной строгостью взглянул на завороженного его речью – какой-то распевной и плавной – Дениса и улыбнулся: –
– У вас была экспедиция? – Денис с нетерпением ожидал продолжения рассказа.
Рыжебородый неожиданно спросил:
– Ты из Империи? – И, ничего не пояснив, покачал головой: – Нет, не экспедиция. Просто многое из найденного там, на дне, можно было продать за хорошие деньги. За относительно хорошие, конечно – человек, которому мы сдавали найденное, получал за это в десять раз больше. Но все-таки и это было подспорьем. И неплохим… – Он улыбнулся уже каким-то своим мыслям и тряхнул головой: – Да, неплохим.
– Я тоже так делал. В смысле – искал старые вещи. Но просто потому, что интересно искать, – сказал Денис доверительно. И спохватился: – Сорок лет назад тут же еще война была?!
– Да и позже… и сейчас не очень-то спокойно, – подтвердил рыжий. – А ты что, один едешь?
– Нет, с родителями, – Денис кивнул на приоткрытую дверь купе. Отец не делал секрета из поездки, и Денис продолжал: – Отца перевели в Семиречье. По просьбе президента. Их. В смысле, вашего.
– Он строитель?
– Он офицер ОБХСС, будет бороться с капиталистами, – гордо ответил Денис.
– Бороться с капиталистами? – рыжий широко улыбнулся, зубы у него были отличные, только один клык сломан пополам. – Неплохо… Тогда позволь представиться, – он протянул широкую короткопалую руку. – Смаль Игорь Иванович. Владелец строительной компании «Обслуга» и серии магазинов стройматериалов «2И + С». Самый настоящий капиталист, и не из мелких.
– Капиталист? – Денис обалдело уставился на мужчину, забыв представиться.
А тот явно забавлялся недоумением мальчишки и продолжал:
– Капиталист и большой почитатель вашей Империи.
– П-почему? – выдавил Денис.
Игорь Иванович вздохнул:
– Трудно объяснить… Самым простым объяснением будет вот какое: я не сырьевик, я производитель. А насколько мне известно, по вашим законам, преступлением считается частный сырьевой бизнес на полезных ископаемых или перепродажа не тобой произведенных товаров. Понимаешь?
Денис кивнул, он действительно понимал, о чем речь.
– Ну, вот. Это первое. А второе – там, где Империя – там сплошные стройки. Где стройки – там мой товар… Хотя… – он смерил Дениса взглядом. – Твоему отцу будет нелегко. Вот около этого моря кормятся не меньше десятка фирм-перекупщиков. Оно снабжает рыбой не только нашу республику, но и пограничные районы Империи. Так вот: в переводе на ваши цены при вылове килограмм окуня стоит сорок семь копеек…
– Ну и у нас столько же, – пожал плечами Денис. – В смысле, не окунь, окунь дороже, кажется, а вот селедка даже сорок три…
– Не перебивай, – прервал его головой рыжий. – А до покупателей окунь доходит по рублю двадцать за килограмм. Представляешь, какие деньги на этом делаются?
– И следовательно, это нужно принять как данность, и ничего нельзя изменить – даже учитывая, что тридцать процентов ваших детей недоедают, а сорок процентов населения живет ниже далеко не шикарного прожиточного минимума?
Денис с досадой вздохнул – он не заметил, как подошел отец.
– Третьяков
– Смаль Игорь Иванович, – рыжеволосый рассматривал отца.
– Я слышал… Так как с этим, господин капиталист? – Голос отца был не неприязненным, но насмешливым.
Смаль какое-то время молчал. Потом сказал:
– Вы уже почти сорок лет строите новое общество. Небезуспешно, надо признать. Вы смогли победить организованную преступность в стране и разгромить бандитские «государства» за ее пределами. Смогли выйти в космос. И тем не менее ваша служба все еще существует и не бездействует. Так, может быть, то, что вы считаете преступлением, в природе человека? Кто-то стремится в космос, а кто-то – в собственную виллу с мраморной лестницей. И можно лишь уменьшить причиняемое этим зло… – Он помедлил. – На моих предприятиях работают восемь тысяч человек. У всех есть семьи. Я трачу большие деньги на бесплатное образование, лечение, отдых, досуг тех, кто дорог моим рабочим.
– Фирма «Энергия» добывает в горах хребта Голодный дешевые трансурановые элементы, – сказал Борис Игоревич, и Денис удивленно посмотрел на отца: голос того стал странным. – Более дешевые – пока более дешевые, – чем Империя добывает на Венере. Год назад совет директоров «Энергии» предложил Его Величеству контракт. Очень выгодный контракт. На тридцать процентов более дешевое сырье, чем привозят наши корабли. Его Величество мог согласиться, и по крайней мере, в большие города свет подавали бы круглосуточно. Но Император отказался. Он вообще объявил представителям «Энергии» запрет появляться в Империи. Потому что в шахтах фирмы…
– Я знаю, – поморщился Смаль.
– Вот именно – знаете, – жестко сказал Третьяков. – Знаете, что туда вербуют детей из нищих семей. Платят им сдельно за добытое сырье. По системе «давай-давай». И через год умирает две трети, а треть возвращается домой искалеченными лучевкой и тратит заработанное на то, чтобы протянуть еще года три. Знаете, что пять лет назад наш «Точмаш» предложил «Энергии» скафандры высшей защиты. Мы готовы были сделать их… нужного размера. Но это оказалось слишком дорого. Слишком дорого, – повторил Третьяков и бессознательным жестом погладил волосы сына. Денис замер. – И еще вы знаете, куда уходит значительная часть добытого – в район Золотого Треугольника! – отец почти выкрикнул это. – Туда, где кучка ненормальных тщится вернуть прошлое и отравить вот его! – он тряхнул Дениса за плечо. – Его отравить своим ядом! А ваши деловые люди снабжают их энергией! Их, а не нас, потому что там все понятно: ты мне, я тебе! Вы правы, мы уже много лет строим нового человека. И поверьте – у нашего человека хватит сил разрубить тот узел проблем, который кажется вам неразрешимым… – отец улыбнулся. – Извините, Игорь Иванович. Я сорвался. Просто…
– Я понимаю… – кивнул Смаль. – Я вот рассказывал вашему мальчику… про свое детство. Почти каждую неделю кто-то из нас тонул. Захлебывался. Я… я знаю, что это такое, о чем вы говорите. Но мы бессильны, – лицо Смаля стало горьким. – Мы в самом деле бессильны. Если у вас получится – в добрый путь. Но… – он безнадежно покачал головой опять и вздохнул. – И тем не менее я рад знакомству. И всегда готов помочь – в любой момент по мере сил.
– Вы можете помочь прямо сейчас, – предложил Третьяков. – Время завтрака. Давайте пройдем в вагон-ресторан и поговорим за едой.