Горны Империи

Верещагин Олег Николаевич

Возвращаясь назад, он неспешно идет, Игнорируя огненный глаз светофора, Ибо знает, что знамя его упадет — И растопчут его крестоносцы Монфора… [26]

– Вот. Я слушал и плакал по-тихому. Можешь смеяться. Но правда так. И я ненавижу Монфора.

– Ты сказал Мишке, что проще ненавидеть всех, – сказал Олег.

– Да, говорил.

И даже думал так… до того, как увидел сегодня утром твой фильм… – Олег снова лег. – Но началось с той ненависти. Я даже представлял себе это. Как в книжках. И сейчас я его ненавижу. Я не смог объяснить, но ты знай…

26

Из песни М. Котовской «Раймон VII».

– Я… – Денис покусал губу. – Я, кажется, понимаю… но я тоже не могу объяснить… что понимаю.

– Может, встанем и… – Олег зевнул и удивленно пробормотал: – Что-то глаза… и вообще…

Денис догадался, что «вообще» – и успел еще усмехнуться. Ай да мамочка. Чай. Только теперь до него дошло, что это был за чай – травяная смесь, пусть мальчики отдохнут…

Он хотел сообщить это Олегу, но было лень шевелить любыми частями тела. И языком, и веками, и руками с ногами, и даже пальца…

…Ольга Ивановна заглянула в комнату и покивала. И сын, и хозяйс… вот ведь!.. мальчик Третьяковых спали – глубоким сном. Женщина постояла в дверях, глядя на спящих.

– Неужели все хорошо будет? – шевельнулись ее губы.

Она постояла еще, извечным жестом прижала к глазам передник – и тихо вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь.

* * *

Валерия Вадимовна директора клуба нашла сразу, не в пример Денису. Теперь этот лысый толстячок покорно семенил за посетителями, поминутно тяжело вздыхал и вытирал лысину огромной клетчатой простыней, которую потом прятал в карман легкого пиджака отчетливо трясущимися руками. На Валерию Вадимовну он смотрел обреченно, на Франца Ильича – умоляюще, на мальчишек – с опаской. Но это было сперва, а стоило Валерии Вадимовне увидеть историческую кучку – и Денис сам испугался матери. Директор же превратился в кусок студня.

– Так, – шмякнула печать. – Вы уволены. С этого момента, – из полевой сумки возник блокнот. – Пишите заявление.

– Валерия Вадимовна… – набрался мужества директор. – Но Семская… Дарья Аркадьевна…

– У вас есть акт санитарной проверки, подписанный главврачом «Энергии»? – Третьякова стала похожа на учуявшую след гончую.

Денис тоже напрягся: если такой документ попадет в руки матери – уже завтра сдобный пончик будет под судом. Но, очевидно, директор и сам понял всю опасность такого развития событий лично для себя. Лучше отвечать за неисполнение СВОИХ обязанностей, чем вызвать гнев руководства «Энергии» за сдачу одного из видных чиновников компании.

– Нет акта, – прошелестел он.

Валерия Вадимовна не подала виду:

– Отлично. Денис, сделай десяток самых интересных снимков.

– Понял, – Денис снял крышку с объектива «Зенита». И первым делом с удовольствием щелкнул

пресловутую кучку…

… – Проще строить заново, – резюмировал Шенк. – Две трети помещения – одноэтажный зал, что с ним делать?

– Ну – заново… – Валерия Вадимовна развела руками.

– Я подсчитал – в школе будет около двухсот человек. – Денис спокойно вывинчивал шурупы из засова металлической двери.

Олег бродил по залу, включая свет.

– Ну вот, – сказал Франц Ильич и окликнул Олега: – Ветлугин, над сценой поищи свет.

– Ага, Франц Ильич, – голос Олега гулко полетел по залу.

– Можно местную школу конфисковать, – предложил Денис.

Валерия Вадимовна поморщилась:

– Нельзя по множеству причин. Первая – она рассчитана на пятьдесят человек.

– Вы что – серьезно о конфискации? – Шенк оторопел, даже шляпу снял.

– Франц Ильич, привыкните к мысли, – суховато сказала Валерия Вадимовна, – что мы можем ВСЁ.

– Тогда найдите на ремонт порядка четырехсот миллионов рублей, – тоже достаточно сухо произнес Шенк.

Над сценой вспыхнул свет, озарив Дениса, который уже снял засов и выворачивал петли.

– Шалун, – заметила Валерия Вадимовна. – Четыреста миллионов я найду, – неожиданно сказала она.

Франц Ильич не успел ядовито поинтересоваться, когда, где и как, потому что Денис присвистнул, отваливая дверь:

– Оборудование лежит… Ма, а пионеротряд где разместим?

– А что, уже есть? – Валерия Вадимовна заглянула в комнату. – Уроды… навалом все..

– А школы тоже еще нет, но директор есть, – довольно нагло заявил Денис. Франц Ильич то ли кашлянул, то ли усмехнулся. – В общем, сцену переделывать не будем, эту комнату – нам, и еще пару в коридоре, дверь прямо со сцены сделаем.

– Уговор, – быстро протянула руку Валерия Вадимовна. – Но к началу августа все эти авгиевы конюшни чтоб были очищены.

– Уговор, – Денис хлопнул мать по ладони.

– Ох и вспотеешь ты, – ласково сказала она, стараясь пережать руку сына.

Денис усмехнулся:

– А глянем… Замки поменять надо везде, раз уж тут без них жить не умеют.

– И замки поменяем, и даже охрану Кенесбаев поставит, – пообещала Валерия Вадимовна. И обернулась к Шенку: – Ну так как, Франц Ильич? Беретесь?

– А иди оно все! – вдруг громко сказал старик и стукнул тростью в пол. – Берусь!

– Ма, мы пойдем или еще нужны? – спросил Денис.

Валерия Вадимовна показала подбородком:

– Привинтите обратно и дождитесь полицейских. А потом – свободны, только пленку домой занесите.

– Угу, – бодро кивнул Денис.

И, едва взрослые вышли, что-то продолжая обсуждать, схватил Олега за рукав – тот даже шарахнулся от лихорадочно и немного ненормально блестящих глаз имперца.

– Слушай сюда! – Денис улыбался. – Сможешь завтра вечером собрать на прудах – ну, которыми все тут хвастаются, что они без дна! – верных ребят? Тех, кто пойдет со мной – и до конца пойдет, если мало – то собирай мало, дряни не надо и слабаков тоже не надо.

– Смогу, – коротко ответил Олег. Подумал и добавил: – Человек двадцать. Мало?