Город Антонеску. Книга 2
Шрифт:
Но все это будет потом, после войны, а пока…
Евреи Одессы идут в гетто.
ИЗ ДНЕВНИКА АДРИАНА ОРЖЕХОВСКОГО
«11 января 1942 г. Сегодня поистине день страшного суда для всех евреев.
Я вышел на базар в половине 8-го и видел всю эту необычную картину исхода. По всем улицам тянулись эти несчастные длинной вереницей пешком, со своим грузом, на маленьких санках, еле плетущихся старух, стариков и детей по довольно
Видел двух старух, древних, совершенно обессиленных. Лежавших прямо на снегу, не имея сил подняться. Словом, творилось что-то ужасающее…»
Так будет завтра.
А сегодня здесь как будто бы другая планета.
Город вымер. Застыл в сугробах. И только колючий ветер властвует на пустынных улицах, метет серебрящуюся в лунном свете поземку, раскачивает голые ветви акаций и завывает в печных трубах.
На углу Мясоедовской и Прохоровской, у покосившейся афишной тумбы, несколько темных, закутанных по самые глаза, фигур. Переминаясь с ноги на ногу, они почти по слогам читают присыпанный снегом листок.
Это Приказ № 7…
И нам придется привести его почти полностью.
ПРИКАЗ № 7
10 января 1942 года
Я, генерал Н. Тиб. Петреску, командующий армией и гарнизоном г. Одессы, имея в виду закон № 1748/941, а также имея в виду приведение в исполнение приказа № 35/942 губернаторства Транснистрии, приказываю:
Ст. 1. Все без исключения евреи интернируются в гетто на Слободке и обязаны явиться в течение 2-х дней, начиная с 10 января 1942, с 8 часов утра.
Ст. 2. Интернируемые в гетто евреи могут взять с собой продукты питания, одежду и необходимые предметы хозяйственного обихода, а также ценности и суммы, составляющие их собственность или принятые на хранение…
Ст. 3. Направляясь в гетто, евреи обязаны сдать управдомам или дворникам занимаемые ими помещения со всем имуществом, составив список в 2-х экземплярах…
Ст. 4. Управдомы и дворники, а также всякий гражданин, знающий какого-либо не явившегося в гетто еврея или еврея, который под фальшивыми документами скрывает свое еврейское происхождение, изменив имя, национальность или религию, обязан немедленно заявить, в письменной форме, в районный полицейский участок, указав место, где скрывается такой еврей.
Ст. 5. Лица, которых касается содержание Ст. 1 и которые нарушают распоряжение, изложенное в ней, будут подвергнуты смертной казни…
Ст. 6. Лица, которые будут укрывать, принимать к себе на квартиру или каким-либо другим способом помогать евреям в уклонении от интернирования в гетто… будут наказаны каторжными работами от 5-ти до 10-ти лет…
Дан в Штабе Командования сегодня 10 января 1942 года.
Командующий армией
генерал Тибериу Петреску
Следователь Военной прокуратуры, военный юрист,
подполковник Кирилл Солтан
В отличие от неопубликованного Приказа № 35, Приказ № 7 был расклеен на всех воротах, на всех афишных тумбах, на всех столбах.
Он должен был стать известен каждому – еврею и нееврею.
Но если сравнить тексты двух этих приказов, № 35 и № 7, то становится ясно, что это, фактически, один и тот же приказ.
Они отличаются друг от друга только «стилистически»: Приказ № 35 требует «эвакуировать» всех без исключения евреев из города, а Приказ № 7 требует от этих же евреев «явиться в гетто».
Выполнение обоих приказов назначено на одно и то же число: 10 января 1942 года.
То есть, как мы и говорили: сначала – гетто, затем – депортация.
И уже при выходе в гетто евреи обязаны выполнить всю подготовку к депортации, как-то: сдать дворникам и управдомам свои квартиры, взять с собой минимум каких-то личных вещей и ни в коем случае не брать ничего ценного. Все ценное, к удовольствию дворников, остается в квартирах.
Со смешанным чувством читают этот приказ стоящие у афишной тумбы.
Кто-то вздыхает. Кто-то утирает слезу.
Но есть и те, кто не сдерживает злорадный смешок.
Евреи потрясены…
Хотя и не знают пока, что Слободка – это не самое страшное, что их ожидает.
Не знают, что это «якобы гетто», куда им приказывают явиться, служит лишь перевалочным пунктом. Не знают, что на самом-то деле их ждет депортация в Транснистрию, к Бугу – туда, где в чудовищной Богдановской Яме серебристый рождественский снег стал черным, смешавшись с пеплом сожженных их братьев. Не знают, что ждет их та же судьба…
Евреи потрясены пока только словом «гетто».
Потрясены тем, что в случае неподчинения их ожидает смерть.
Опустив головы, спешат они по заснеженным улицам, спешат домой, спешат сообщить своим близким страшную весть.
Завтра, завтра, на рассвете им придется покинуть свой дом.
Завтра они вынуждены будут идти на Слободку, в гетто.
Удивительно, но каким-то невероятным образом все евреи Одессы в тот же вечер узнали об этом приказе. Слух о нем прошел по всем улицам, из дома в дом, из квартиры в квартиру и, как адский огонь, зажег весь город. В полном смысле слова, зажег, потому что вдруг, тут и там, в затемненных глазницах окон вспыхнули мерцающие огоньки коптилок.
Всю эту долгую зимнюю ночь евреи не спали.
Всю эту долгую зимнюю ночь они собирались в дорогу.
Прощались с дорогими их сердцу стенами дома, с книгами, с фотографиями.
Плакали…
Для многих эта ночь стала последней.
Одни предпочли самоубийство, другие, как видно, с горя, лишившись рассудка, подожгли свой дом…
ИНФОРМАЦИОННЫЙ БЮЛЛЕТЕНЬ
Преторская служба г. Одессы