Город Бегемотов

Верхова Екатерина Сергеевна

Приняв душ и одевшись в чистую одежду, я вышла из ванной комнаты и столкнулась лицом к лицу с Дэмом. Ну лицом к лицу — слишком громко сказано, скорее, уткнулась в грудь. Опять неловко, да что же это такое?!

— Я пойду завтрак приготовлю, — буркнула я и зашла в соседнюю дверь. которая, к счастью, оказалась кухней. Такс, а холодильник-то совсем не похож на холодильник столетнего холостяка. Все аккуратно расставлено по полочкам.

Пока Дэм принимал душ, я приготовила банальную яичницу с сыром и помидорами и пожарила сосиски — купаты. Дэм поспел прямо к горяченькому.

— Ничего так вышло, — задумчиво изрек Дэм, насыщая свой желудок.

— Да уж, чтоб приготовить яичницу много ума не надо. И испортить ее

фактически невозможно.

— Попадались мне на пути люди, способные испортить любое блюдо.

— Именно из-за них ты стал неким подобием женоненавистника?

— Ничего я не женоненавистник, — возмутился Дэм. — Просто меня пару раз очень невкусно накормили. А я достаточно требователен к еде. Мне нужно хорошо питаться, иначе у меня банально не будет сил на ту физическую нагрузку, которую я выполняю ежедневно.

— Мм, — дожевывая произнесла я. — Ясно, ладно, мне в ВУЗ пора. Что-то Ванька не звонит. Встречусь с ним по дороге.

— Ты же даже не знаешь, где мы находимся и за сколько до начала занятий тебе надо выходить.

— И где же?

— Тебе идти минут десять, поэтому Ванька и не зашел еще.

— Ну ничего. Чур, ты моешь посуду, а я хочу прогуляться.

Прослушав все возражения, сбегала в комнату и взяла сумку. Пожалуй, обнаженный торс Дэма меня все же смущает. И как бы я не старалась не смотреть на его татуировки, взгляд все равно цепляется.

Напоследок Дэм сказал мне, чтобы я была осторожна. Заботливая нянюшка прям, ешкин-кошкин.

Когда я вышла из дома, погода стояла солнечная и теплая. Лишь прохладный осенний ветерок мягко обдувал лицо и развевал волосы.

— Алин, — услышала я Ванькин голос. Он стоял сбоку от подъезда с огромным букетом гербер. Это уже как традиция, дарить мне на день рождения огромный букет гербер.

— И тебе привет, — улыбнулась я ему, принимая букет. — Спасибо. И тебя с днем рождения!

— Подарок получишь вечером, а цветы занеси, чтобы не таскаться с ними.

Что я и сделала. Дэм спокойно принял букет, сообщив, что поставит его в вазу, после чего я вновь вышла на улицу. Еще и хозяйственный. Надо срочно обеспокоиться поиском недорогого жилья, а то, чую, закончится все это не очень хорошо.

— Если ты думаешь, что я буду весь день таскаться с твоим подарком, то ты сильно ошибаешься. Носи сам, а то, если я что-то сломаю, я себе не прощу, — протараторила я.

— Давай мне мои подарки, — довольно изрек Ванька.

Я достала из сумки три старинные пластинки Ванькиных любимых групп. Друг удивился. Чтобы достать эти пластинки, мне пришлось потратить уйму времени. Одну из них я нашла в интернете. Какой-то молоденький британец распродавал наследство своего дедушки. Вторую я нашла в завалах старого магазина пластинок. Видимо, продавец еще пока не понял, какое сокровище он хранит буквально в мусоре, и я быстренько ее приобрела буквально за бесценок. А третью я, как ни странно, нашла в магазине Альвины. Та вообще собиралась ее выкинуть, потому что, по ее словам, в магазине слишком много никому не нужного хлама, но я буквально выбила у нее из рук такую ценность, и положила на дальнюю полочку. Ваня самый настоящий фанат пластинок. На прошлый день рождения он получил в подарок от бабушки старый граммофон, и с того самого момента его любовь к пластиночной музыке не знает границ.

— Но это же… — пораженно смотрел Ванька на пластинки.

— Да, да… Можешь начинать благодарить.

— Алинка… Ты чудо! — после этих слов Ванька приобнял меня одной рукой. Аккуратно, чтобы даже не дышать на круглые пластиковые штуковины.

Остальной путь до университета мы весело болтали.

— Алин, а тебе не кажется, что Дэм на тебя уж очень сильно влияет? — напряженно произнес Ванька.

— О чем ты?

— Ну во-первых, твое плечо. Я даже не хочу задаваться вопросом, с какого это перепугу ты сделала татуировку, но то, что ты

ее не прячешь, да и свитер надела достаточно вызывающе обнажающий твое плечо… Это немного тебе не свойственно. Во-вторых, я заметил, что ты проколола хрящик на ухе. И знаешь, несмотря на то, что эти изменения достаточно неформальны, мне нравится. Ты стала женственней. На тебя стали чаще смотреть прохожие. В общем, я не задаю вопрос, что вас связывает с этим парнем, зная, что если захочешь, расскажешь, но то, что вы много времени проводите вместе и то, что ты провела с ним ночь, о многом говорит…

Казалось, что Ванька нес какую-то бессвязную ахинею. Видимо, сильно нервничал, зная, что иногда я достаточно остро воспринимаю любые замечания.

— Ванька, мы с ним просто хорошие друзья. Вот честно-честно, — закивала я, вычленив из его монолога то, что поняла.

— Ну тогда я начинаю ревновать. Воспринимать его в качестве твоего молодого человека гораздо проще, чем в качестве друга, — буркнул Ваня.

— Да ладно тебе, все равно ты у меня самый-самый лучший! — возмутилась я.

— Именно поэтому, у тебя появились от меня секреты? Много секретов. Думала, что я не замечу? А вот нифига… — он обиженно нахохлился.

— Вань, ну какие секреты? — удивилась я.

— Ну во-первых твоя работа. Ты совсем мне о ней не рассказываешь. Во-вторых, неожиданно появившееся пристрастие к кошкам, хотя ты всегда была собачницей. В-третьих, если ты заметила, я специально не спрашиваю, что происходит у вас с дедом. В-четвертых, ты явно отрицаешь наличие отношений с этим парнем, хотя что-то между вами явно происходит. В-пятых… Да черт, список может продолжаться бесконечно. Алин, я знаю тебя всю свою сознательную жизнь и знаю, когда ты что-то намеренно мне не рассказываешь. Я всегда уважал чужие тайны. Но не твои. Потому что твои тайны это мои тайны, а мои тайны — твои…

Последняя фраза это наша клятва друг другу, данная в десятилетнем возрасте. После этого мы начали рассказывать друг другу ну совсем все. Тогда мы сидели на чердаке у него на даче, зажгли свечи и взяли старый ржавый ножик, даже не побоявшись скрепить эту клятву кровью. Разумеется, я, как дочь ученых, захватила с собой перекись водорода, чтоб продезинфицировать рану. Но, честно говоря, заживали они очень долго.

— Вань, я работаю в магазине, в котором продают разные сверхъестественные штуки… — выпалила я, потому что поняла, что ничего не мешает мне раскрыть эту тайну. — Не стала я рассказывать лишь потому, что ты меня попросту засмеешь, потому что такого скептика, как ты, еще поискать надо… Насчет кошек. Просто Бегемотик сидел на ступеньках прямо возле моего подъезда, и у нас с ним получилась какая-то любовь с первого взгляда, я поняла, что не смогу его не забрать. Дедушка… Дедушка просто оказался не тем человеком, которым я его всегда считала. Он совершил один большой отвратительный поступок, о котором я действительно не могу тебе рассказать, потому что ты попросту не поверишь. Дэм… Тут я еще сама не разобралась. Но я понимаю, что отношения с ним ни к чему хорошему не приведут, да и не нужно это ему. Потому постараюсь побыстрее справиться с едва возникающей привязанностью к нему.

— Так- то лучше, — произнес повеселевший Ванька, — Насчет поступка поговорим позже, когда будешь к этому готова. А Дэм… Ну он неплохой парень. Но тут решай сама.

Ванька замечательный. И он действительно знает меня лучше всех в этом мире. Знает, о чем можно спросить, а на что сделать вид, будто не обратил внимание.

День проходил спокойно. Я уже давным-давно так не веселилась. Одногруппники устроили нам сюрприз, и когда мы вошли в аудиторию, в нас полетели конфетти, шарики, все задудели в эти мерзкие свистки. На столах стояли тортики, по чашкам разлит чай. Кажется, первая пара явно будет посвящена не современному искусству и миленькой аккуратной преподавательнице, а нашему с Ванькой двадцатилетию.