Город Бессмертных. Трилогия
Шрифт:
— Эй, полюбезнее, приятель! — раздался зычный бас сзади. — А то мы научим тебя манерам!
Чародей не обернулся.
— Веди! — повторил он трактирщику, и шепотом, так, чтобы его никто больше не услышал, добавил:
— Arrea Irmenare!
Подчиняющая волю формула Ирменара сработала, хотя шансов на это без долгой, многодневной подготовки объекта было не так уж много.
“Мне сегодня везет”, — с усмешкой подумал чародей, поднимаясь за трактирщиком по скрипучей лестнице.
Комната оказалась убранной довольно
Но человек в темно-синем провел несколько часов в седле не для того, чтобы любоваться интерьером. Он выложил книгу на стоявший здесь же массивный дубовый стол.
— Она лежит здесь несколько лет, понял, болван?
Трактирщик равнодушно кивнул. Из уголка рта показалась струйка слюны. Чародея передернуло от отвращения, но он знал: это — побочный эффект от заклинания. Приходится терпеть.
— Ты никого не станешь сюда селить, кроме пары молодых магов. Они заявятся через пару дней.
Он подробно описал внешность будущих гостей, чтобы исключить ошибку, и добавил еще несколько инструкций.
Дверь распахнулась и в комнату, распространяя запах крепкого эля, ввалился высокий грузный детина. В одной руке он держал увесистый деревянный табурет.
— Что этому говнюку от тебя надо, Гил? — уже знакомым басом обратился он к трактирщику, не замечая, что с тем что-то неладно. — Давай вышвырну его отсюдова!
— И еще, — хладнокровно произнес чародей, не удостоив вошедшего взглядом. — Ты сейчас спустишься в залу и будешь работать, как обычно. Если кто-то начнет беспокоиться об этом человеке, ты скажешь, что видел его уходящим домой. Ступай!
Трактирщик покорно вышел прочь, не обернувшись ни на синие сполохи, ни на короткий вскрик, полный боли, ни на стук выпавшего из руки табурета. У него было четкое указание, и он даже в мыслях не имел его нарушить.
От незадачливого заступника остался лишь слой пыли и пепла. Чародей, выходя из комнаты, грязно выругался: пепел запачкал подошвы сапог. Если бы он обернулся, то с удивлением увидел бы: по книге разлилось едва заметное голубоватое сияние. На обложке медленно, точно выписываемые невидимым пером, проявились серебряные руны.
Но чародей не оборачивался. Он все спланировал и рассчитал. Не было ни одной причины проверять ловушку еще раз.
— Перед приездом гостей приберись там хорошенько и вымой пол, — бросил он Гилу, покидая таверну.
Как чародей и предполагал, до этого приезда оставалось всего два дня.
Куда ни кинь взгляд — всюду путников окружала высокая, упругая и сочная трава. Зеленое море раскинулось от пояса гор, где осталась твердыня Румхир, до зримого края небес. Свежий ветер насылал волны, отчего сходство степных просторов с морской гладью только усиливалось. Иногда на ковре из трав, точно риф посреди пучины, попадалось одинокое дерево.
Альрин недовольно поежилась и поплотнее закуталась в плащ. Некогда торжественно-белый, сейчас
— Не люблю степи, — негромко пояснила она Эллагиру, отвечая на его немой вопрос. — Всюду пустота. А мы ползем по ней, точно мухи по голому столу.
Маг усмехнулся:
— Горы ты не жалуешь за их непредсказуемость. Степь — за открытое пространство. А бывает ли в нашем мире местность, что пришлась бы тебе по душе?
— О, да, — с чуть тоскливой улыбкой ответила девушка. — Местность большой каминной залы в моем доме вполне подойдет.
— Посидеть у огонька и я бы не отказался, — проворчал Тангор, ерзая в седле.
Верховая езда, сначала пугавшая его, а затем приводящая в восторг, теперь обернулась совершенно скучным делом.
“Может, всему виной этот треклятый пейзаж, — подумал гном. — Словно топчешься на месте. Каждая новая лига похожа на предыдущую, как две капли воды. То ли дело, коридоры Дирхкага! Шагаешь по ним — и петь от радости тянет!”
— О чем там петь, камни одни, да пыль, — пожал плечами Эннареон, обернувшись. — Ты мечтал вслух, дружище, — добавил он, увидев расширенные от удивления глаза Тангора.
— Я уж подумал, ты мысли выучился читать, — буркнул тот недовольно.
Эльф не ответил. Он уже целовал Лисси, сидевшую позади него на Ниэроили, забыв обо всем вокруг.
“Нет магии столь же сильной, сколь сильна настоящая любовь, ибо суть ее — волшебство самого Творца, и нет ничего превыше ее”, — писал один магистр тысячу лет назад. Многое изменилось за это время. Обращались в руины и отстраивались вновь города и целые королевства. Чародеи придумывали новые заклинания, взамен терявших силу. Рождались и умирали герои и предатели. Менялось все, лишь любовь оставалась такой же, как и тысячу лет назад, и такой же, какой она будет через следующую тысячу лет…
“Занятно-то как получается, — кисло размышлял Тангор. — Вроде и еду в компании четырех друзей, а получается все равно, как в одиночестве.”
Срединный тракт, на совесть вымощенный руками сотен тысяч узников, остался далеко позади. Опасаясь встреч с конными разъездами враждебной армии, спутники двигались вглубь степной страны. Часто — наугад, ибо среди всех эллагировых карт не было ни одной тоддмерской. Редкие поселения они старались обойти как можно дальше, чтобы не попадаться на глаза местным жителям.
— Туча надвигается, — гном махнул рукой куда-то вперед. — Если кому интересно, конечно.
— Отлично, — довольно потер руки Эллагир. — Ночью книга научила меня еще одному заклинаньицу… Опробую его в деле!
На его лице отразилось нетерпение. Так изобретателю хочется поскорее запустить только что созданный им мудреный механизм и посмотреть, будет ли работать.
— Что за формула? — немедленно отозвалась Альрин.
— Увидишь, — загадочно подмигнул чародей. — С виду странноватая, но я на нее вполне рассчитываю.