Город бездны

Рейнольдс Аластер

Я в ужасе уставился на эту вазу.

Это был совершенно иррациональный страх. Я мгновенно понял это, но ничего не мог с ним поделать. По-видимому, у меня произошло какое-то нервное расстройство. Я услышал собственные слова: у тебя сохранилась речь, но что-то нарушено либо в системе восприятия, либо в каком-то отделе мозга — в том, что отвечает за новообразование, которое впервые появилось у млекопитающих и называется «страхом». Разобравшись с происхождением своего страха, я понял, что ваза тут ни при чем.

Дело было в нише.

Что-то пряталось в ней, что-то ужасное. Осознав это, я содрогнулся, сердце бешено заколотилось.

Мне нужно выбраться из этой комнаты, сбежать от этого… Я знал что это бессмысленно, но при одной мысли о том, что там сидело, кровь леденела в жилах. В противоположном конце комнаты виднелась открытая дверь. Куда угодно — только поскорее выйти наружу.

Пошатываясь, я шагнул за порог.

Моих ног коснулась трава. Я стоял на росистой, тщательно подстриженной лужайке, окруженной с двух сторон зарослями и валунами. Позади меня стоял сельский домик, в котором я проснулся. Он прилепился к отвесному склону и, казалось, вот-вот исчезнет в зарослях. По мере подъема склон становился все круче, переходил в вертикаль… и у меня закружилась голова. Надо мной смыкался купол из зелени, похожей на ламинарию. Я находился внутри перевернутой чаши, стенки которой были густо оклеены листьями. Оценить расстояние было трудно, но «потолок» этого мирка, должно быть, находился в километре над моей головой. С противоположной стороны дно игрушечной долины слегка понижалось, а потом снова начинался подъем — пока где-то вдалеке противоположная сторона «чаши» не сравнивалась со склоном за моей спиной.

Границы этого мирка терялись среди все тех же зарослей и валунов, расплывчатые и окрашенные в туманную синеву воздушными массами. Из-за этого в первый момент мне показалось, что это жилище имеет цилиндрическую форму. Но это было не совсем так. «Берега» долины чуть заметно скруглялись и смыкались друг с другом, так что она напоминала лежащее на боку веретено — а мой домик находился как раз на экваторе.

Перебрав в памяти множество различных типов жилых конструкций, я не обнаружил ничего похожего. Решительно, это место было очень необычным.

Вдоль всей постройки тянулось ослепительно белое «волокно» — нечто вроде трубки, наполненной плазмой. Судя по всему, оно могло тускнеть, имитируя закат и наступление ночи. Крошечные водопады и грубые скальные поверхности, контрастируя с зеленью, оживляли пейзаж. Местный дизайнер явно имел вкус к японским гравюрам. На дальнем склоне долины я заметил пестрые декоративные садики, расположенные террасами, — мозаика, набранная из крошечных элементов. Повсюду, точно россыпь гальки, белели коттеджи, образующие что-то вроде поселков, и какие-то более крупные строения. Каменистые тропки петляли по долине, соединяя домики и поселки. Ближе к концам конусов, из которых состояло «веретено», построек становилось больше. Судя по всему, сила тяжести там слабее — хотя это могло быть только иллюзией. Возможно, именно с этой целью создатели этого обиталища выбрали такую форму.

Я погрузился в размышления. И тут что-то крадучись выбралось из зарослей и зашагало на поляну, переставляя совершенно немыслимые металлические ноги на шарнирах. Моя ладонь тут же сжала рукоять несуществующего пистолета, словно для его появления достаточно было простого сокращения мускулов.

Машина остановилась и тихонько застрекотала. Паучьи ноги поддерживали зеленое яйцевидное тело, украшенное светящимся голубым узором в виде снежинки.

— Таннер Мирабель?

Голос доносился

из машины, и в этом было что-то подозрительное. Он не мог принадлежать роботу. Это говорила женщина, причем немного не уверенная в себе.

— Понятия не имею.

— О Боже, это все мой кастеллано… — последнюю фразу она произнесла на норте, но тут же снова перешла на мой родной язык и заговорила еще более смущенно: — Надеюсь, вы меня поймете. Мне не с кем говорить на кастеллано. И… м-м… надеюсь также, что вам знакомо ваше собственное имя. Таннер. Вот так: Таннер Мирабель… В общем, господин Мирабель. Вы понимаете?

— Вполне, — отозвался я. — Но мы можем общаться на норте, если вам так легче. И если вас не коробит мое косноязычие.

— У вас прекрасное произношение, Таннер. Не возражаете, если я буду называть вас «Таннер»?

— Боюсь, вы можете называть меня как угодно.

— Ах. Если не ошибаюсь, вы немного страдаете амнезией?

— Мягко говоря… да.

До меня донесся вздох.

— Что ж, для этого мы здесь и находимся. Именно для этого. Мы вовсе не желаем подобного нашим клиентам… но если, не дай Бог, это с ними приключается, то они попадают в наилучшие условия. Впрочем, едва ли у них бывает хоть какой-то выбор… Ах, я опять сбилась, верно? Я постоянно сбиваюсь. Вы и без того смущены. Видите ли, мы не ожидали, что вы встанете так скоро, поэтому вас никто не встретил, — снова вздох, но на этот раз более деловитый. Я так и видел, как она оправляет воротничок, приступая к работе. — Значит, так. Вы в безопасности, Таннер, но вам лучше оставаться возле дома, пока кто-нибудь не придет.

— Почему? Что со мной случилось?

— Ну, для начала, вы совсем голый.

Я кивнул.

— А вы не совсем робот, верно? Впрочем, извините, у меня не слишком изысканный юмор.

— Вам ни к чему извиняться, Таннер. Совсем ни к чему. Абсолютно правильно и закономерно, что вы чуточку дезориентированы — ведь вы так долго спали. Физически вы не пострадали — во всяком случае, насколько я вижу… — она замолчала, затем продолжала, словно стряхнув задумчивость: — Однако умственно… Впрочем, этого следовало ожидать. Такого рода кратковременная потеря памяти случается гораздо чаще, нежели они пытаются нам внушить.

— Я рад, что вы сказали «кратковременная».

— Обычно так оно и бывает.

Я улыбнулся. Интересно, она пытается меня утешить, или просто приводит факт, основанный на статистике?

— Кстати, кого вы подразумеваете под словом «они»?

— Разумеется, людей, которые вас сюда доставили. Ультра.

Присев на корточки, я покатал в пальцах травинку и измазал большой палец зеленой кашицей. Я понюхал ее. Если это имитация, то исключительно правдоподобная. Боевые симуляторы могут отдыхать.

— Ультра?

— Вы прибыли сюда на их корабле, Таннер. Вы были заморожены на время путешествия. А теперь у вас амнезия.

При этих словах один из осколков моей памяти кое-как встал на место. Кто-то говорил мне об «амнезии оживления» — то ли недавно, то ли очень давно. Похоже, и то, и другое могло быть правдой. Тогда моя собеседница — киборг из экипажа звездолета.

Я попытался вспомнить, о чем еще мне говорили, но это напоминало все то же блуждание в тумане, хотя на этот раз я ощутил уколы воспоминаний — хрупких, неживых деревьев, тянущих закоченелые ветви в стремлении воссоединиться с прошлым. Рано или поздно я отправлюсь побродить по этой чаще.