Город Дождя
Шрифт:
Религиозные общинники выделялись на общем фоне. Их лица были серьезны. И все они были одеты в камуфляж, вооружены и подтянуты. Самым главным среди них был Антонов, человек средних лет, волевой и подтянутый.
После искреннего рассказа Генриха о том, что творится в городе: о хакерах, торговцах, Тараканове и Золотусском, - засидевшиеся здесь, в небытии, и воспрянувшие духом при виде новых возможностей люди почувствовали дыхание чего-то нового, зовущего. Дыхание свежего воздуха, романтики предстоящей борьбы. Генрих им всем предложил выйти на поверхность и присоединиться к восстанию.
Большинство было согласно присоединиться к борьбе под началом хакеров Ростова. А решение за всех в этом изолированном мире принимало большинство проголосовавших.
– Мы не подпольные крысы! Утром все, включая женщин и детей, выйдут на улицы города! Детям и кормящим женщинам наши новые соратники предоставят убежище на складах оружия и в торговых резиденциях, а мужчины и все, кто пожелает к ним присоединиться, вне зависимости от возраста и пола, выступят с нами! Все желающие получат оружие у хакеров, если только имеющегося здесь на всех не хватит! Но применять его будем лишь для обороны. Повторяю: только для обороны - себя или своих товарищей!
– раздавался голос Антонова, главного человека среди революционно-религиозной общины искателей веры.
Оружие, кроме давних запасов реввоенсовета, отыскалось в тире, на складах охотничьего магазина и в воровском притоне, разогнанном сегодня реввоенсоветом. Притон отыскали неподалеку от взорвавшегося во время похода Шнобеля и Барабашки универшопа, после их рассказа обо всём Петрову и Антонову. Об этом притоне, как оказалось, знали некоторые "протрезвевшие" недавно нарики.
Раненных, которым была оказана медицинская помощь, необходимо было забрать с собой и доставить на безопасную территорию города, не оставив на "Дороге" никого, кроме незжей. Поскольку порешили если уходить, то всем и сразу. По договоренности с Генрихом, увозить их решили срочно, ранним утром, на "летающих тарелках" от ближайшего парка. После примерной переписи присутствующих, Антонов доложил Генриху:
– Нас всех оказалось чуть менее четырех тысяч человек - взрослых и годных к бою. И около тысячи пятисот - тех, кто не подходит по возрасту или здоровью.
– Больных, раненых и женщин с маленькими детьми мы отправим в торговые резиденции Крысы, Борова и дяди Оси. Остальных, которые хотя бы могут перевязывать раны, подавать и расфасовывать ящики, готовить - в подпольный склад с техникой и оружием. Он пока находится под землей, но вскоре мы приведем его в боевую готовность - и он, благодаря действующему механизму, вскроется и окажется под открытым небом. С него взлетят вертолеты, и танки поедут по городу. Сейчас над этим местом наличествует холм и городская мусорная свалка, - сообщил Генрих.
Камуфляж, всяческая плотная "джинса" и ботинки в универшопах были разобраны, вынесены все медикаменты и даже простыни - чтобы в дальнейшем использовать их в качестве бинта.
– Осталось решить, как будем выходить: через немногочисленные узкие проходы, или же взорвем выход, некогда зацементированный снаружи?
– поинтересовался Петров.
– Если бы не более поздние постройки, наверху, вплотную к выходу, ещё можно было бы решать этот вопрос. А так - пострадают люди. Однозначно, через лазы - и потому начинать нужно как можно скорее. Просачиваясь в город, смешивайтесь с праздношатающимися ночными толпами и потихоньку двигайте в нужном направлении - главное, правильно распределиться по разным проходам и соответствующим им маршрутам движения, следуйте схемам! Женщины и дети пойдут со мной через проход магазина игрушек, раненных оттуда же вынесем, чуть позже - и у парка сядем с ними в наши "невидимки" по очереди, не привлекая лишнего внимания. Получается, оттуда развозим около пятисот человек, по пять человек на машину, всего машин - шесть, не волнуйтесь, не торопитесь. Изображайте, что просто там гуляете. Повальная проверка документов, аресты и пропускная система на улицах начнется позже, и будет связана с зачисткой города в связи предстоящей коронацией Штыка, - пояснял Генрих.
– До семи - восьми утра нам надо быть на местах назначения.
– Остальных - сейчас распределю на оставшиеся проходы, вылезать будете без суеты. Первый проход - пойдет с Рольфом, вывезем всех на военный склад, за вами приедут на бронетехнике. Второй проход - со мной, двинемся пешком в резиденцию Крысы, в Северном массиве, следуя карте. Третий проход - пойдут с Петровым в Батайский район, по подземке, следуя карте подземки. Она будет выдана вам. Четвертый проход - идут со Шнобелем в Юго-Западный массив, тоже - подземкой. Не суетитесь! Никого здесь не бросим. Добирайтесь наверху самостоятельно или группами. Началось, друзья!
– заявил Антонов, сверяясь с картой и планом Генриха. И продолжил пафосно: - Я всегда верил в исход наверх. Потому что человеку нужна цель. Но мы боялись: боялись репрессий, боялись стать наверху людьми второго сорта, боялись быть схваченными и стертыми... Но теперь всё позади! Впереди только выход, свет! Мы сразимся и за свою свободу, и за свое право называться людьми, и за право жить под солнцем!
– Комиссар Антонов!
– обратился Барабашка.
– Я знаю текст "Марсельезы"! Только мелодию на гитаре подберу - и заряжу там, на площади перед Пирамидой!
Петров улыбнулся.
– Хочешь сказать - на серьёз меня больно пробило? Революционера из себя корчу? Или - проверка на адекватность? Победим - перестану командовать. А пока - переходишь в мое подчинение! Должен же кто-нибудь...
– Я понял, Антонов! Барабашка - отныне твой друг! Перехожу в полное твое подчинение.
– Как зовут Королеву?
– спросил в этот момент у него Шнобель.
– Лиза, - ответил он, чуть замолчав грустно.
– Её зовут Лиза.
– Берешь Лизу - и всех раненных - на себя. Следи за доставкой их к парку, и чтобы - не всех скопом. Про одного, если полисы заприметят, еще можно лапши наварить, а про целую палату на прогулке...
– Понял. Ох, и много же у меня Начальников. Давно, кстати говоря, не было. Вот потому я вас пока и люблю!
– хихикнул Барабашка.
– Будь спок, Шноб, - уже более серьезно добавил он.
– Проверю, чтобы всех до одного, всех больных и раненных, вывезли отсюда.
– В Батайский район, - уточнил Пещерник.
– Угу.
– Эк, их проняло всех, - шепнул Шнобелю в сторонке Рольф.
– Подействовал гипнокристалл, подействовал!
– А кто бы сомневался, - тоже тихо, ответил ему Пещерник.
Глава 5. Шнобель, Барабашка и Пёс.
Все экраны телексов на всех каналах в эти часы показывали одно и то же.
По мягкому ковру в здании мэрии, известном жителям Ростова, как "Торт", ступал новый мэр. Под аплодисменты слезливых дам, под треск видеокамер и хлопки пробок шампанского. И под гимн "Здравствуй, Город Солнца!" Лица приглашенных лизоблюдов и попс-див сохраняли умилённое выражение. Аплодисменты всех нынешних паразитов-приживал были на редкость искренними и радостными: они уже предчувствовали скорую коронацию - а за ней и шикарный стол, ломившийся от яств, вина и сладости на десерт, и свои памятные подарки в честь знаменательного события...
А в это время все близлежащие к "Торту" кварталы города были сплошь оцеплены отрядами полиции... В гипершлемах, с бластерами и дубинками. И никому из простых граждан нельзя было появляться здесь, на близлежащих улицах. Мэр города ехал, сопровождаемый эскортом из литл-бусов класса "сфера", по девственно пустым улицам, без сопровождения овациями и криками приветствий.
Даже проезжая по этим пустынным, безлюдным улицам, он всё равно боялся. Он знал о том, что происходило вчера. О том, что стало неожиданностью для всех властей города...