Город клинков
Шрифт:
Лампа лежит на лабораторном столе. Она тут же загорается бледно-желтым, но Пратда поправляет кабель, и вот она уже неярко, но вполне прилично освещает темноватую комнату.
– Ну вот, – кивает Пратда. Убирает кабели, и свет гаснет. – Все работает, ток идет от аккумулятора к лампе. Тем не менее потери при прохождении велики – и лампа горит не слишком ярко. Однако вот эти кабели, – он поднимает их, и тогда Мулагеш видит: на них ярко-красные метки, – из сплава обычной меди с недавно открытым элементом.
– И что это за элемент?
– Обнаружен
Пратда поднимает голову и блаженно улыбается:
– Генерал, вы готовы?
Мулагеш кивает.
Он прикасается кабелем к основанию лампы.
И тут…
Мулагеш видит… взрыв. Только беззвучный. Взрыв невероятно чистого света. Она подавляет инстинктивный порыв броситься на пол – вокруг должны визжать снаряды, откашливая гильзы, грохотать другие взрывы. Но она стоит и смотрит.
Лампа наполняется жгучим белым светом, ослепительным, горячим, взрывным свечением, таким ярким, что Мулагеш практически чувствует его кожей. Настолько ярким, что бьющий в глаза свет простреливает ей навылет голову, и она вскрикивает, оборачивается – и вот стены тоже наливаются свечением, отражая жуткой мощи сияние.
Спираль лампы не выдерживает и лопается с громким «пух!». Мулагеш орет: «Демон тя забери!» и мгновенно прикрывается папкой – чтобы лицо не посекло разлетающимися осколками. Но стекло лампы не лопается – оно просто чернеет от сочащегося изнутри дыма. Пратда тоже стоит отвернувшись, но, когда он поднимает на нее взгляд, на губах его играет ошеломленная улыбка. Взгляд – блаженный, точно Пратда только что попробовал новый удивительный наркотик.
– Потрясающе, правда? – говорит он. – Мы назвали его тинадескитом. В честь инженера, как вы понимаете.
– Эта лампа, – поясняет Пратда и, не церемонясь, выкидывает ее в мусорное ведро, – должна выдерживать напряжение в 110 киломундов. Это такой термин. Проще говоря, освещать приличную площадь в обычном городском парке. И то, что тинадескит заставил этого монстра перегореть, – дело… необычное. Так или иначе, в сплаве тинадескита не так уж и много. Если вам интересно, генерал, – я готов вам продемонстрировать еще более любопытные вещи.
И он выходит, не оглядываясь. Она делает шаг следом, затем останавливается и поднимает аккумулятор. Он теплый. Переворачивает его и видит на основании наклейку – 90 км. Км – это киломунды, наверное. Она ни разу не слышала этот термин, но она же, с другой стороны, и не ученый…
– Хм… – произносит она.
Ставит аккумулятор на место и идет вслед за Пратдой.
Надар встречает ее улыбкой:
– Брови на месте,
– С графиками, кажется, было бы попроще… – бормочет Мулагеш.
– Ну будет вам, – все так же улыбается Надар.
– Как вы видите, проводимость – фантастическая, – говорит Пратда на ходу. – Просто фантастическая. Департамент реконструкции в этом очень заинтересован, не говоря уж о бесчисленных представителях промышленных предприятий и компаний. Хотя, конечно, мы предоставили им лишь самые общие сведения. Вы только подумайте: весь Галадеш можно запитать от одной небольшой электростанции, ну ладно, от нескольких! Представьте себе протянувшиеся на мили и мили провода и кабели из тинадескита! Вообразите фабрику, которую можно запитать от проводка не толще вашего пальца!
– Да уж, тут есть чему подивиться… – бормочет Мулагеш.
Они проходят мимо окна, за которым она успевает разглядеть странную лабораторию, полную микроскопов. Линзы, лампы, мотки проводов, масса колб. А вот и собственно он – лежит в стеклянном аквариуме. На вид – обычный графит.
– А как этот… материал… работает?
Пратда смущенно покашливает:
– Видите ли… пока идет научная дискуссия. Очень оживленная. Теорий много. Верная пока еще нами не найдена.
– То есть вы ни фига не знаете?
– Мы работаем над этим. Мы думаем, что это как-то связано с изменениями регулярной диэлектрической структуры или с колебаниями во вращении некоторых субъядерных…
– Короче, вы ни фига не знаете.
– Э-э-э… нет. Мы не знаем. Пока, во всяком случае.
Мулагеш, конечно, все это известно. Просто как-то неожиданно Пратда себя повел: раз – и смутился.
– Пратда и другие сотрудники научного отдела как раз над этим работают, – сообщает Надар.
– Я так понимаю, неясность задерживает внедрение этой штуки в промышленное производство, – замечает Мулагеш. – Нельзя же получать электроэнергию из источника, про который ничего толком не знаешь.
– Конечно, конечно, настоящий ученый должен сначала во всем разобраться! – кивает Пратда. – И мы пытаемся. Однако я знаю, что в Галадеше обеспокоены… – тут он качает головой, посмеиваясь, – хотя мы много – куда уж больше! – раз подтверждали, что волноваться не о чем. А они все твердят: а вдруг этот металл – божественный. Ну надо же, нашли о чем беспокоиться…
– А я их прекрасно понимаю, – говорит Мулагеш.
Надо не подавать виду, что ее об этих беспокойствах и волнениях как раз очень хорошо информировали.
– Да нет же, это совершенно невозможно! Во-первых, Божество этих земель Вуртья совершенно точно мертва. Как бы Сайпур стал свободным, если бы кадж не убил ее еще в начале войны, сами-то посудите? Но мы также провели многочисленные тесты согласно запросам Министерства иностранных дел! Мы множество раз пытались установить, не является ли сам материал или его воздействие божественным по своей природе, и все тесты оказались отрицательными! Эти тесты нам присылало само министерство!