Город мучений
Шрифт:
– Думаю, что ты ошибаешься, Рейдон, - сказал капитан.
– К чему ты клонишь, Фостер?
Капитан хлопнул монаха по плечу.
– Я предпочитаю быть готовым ко всему. Подумай сам — зачем колдуну вообще было сбегать с Сердцем? Из-за девушки. Если бы Яфет освободил её из камня, она бы уже проснулась. Но не проснулась. И я думаю, что это означает...
– Что её разум не внутри Сердца, - закончила Серена потрясённым голосом.
– Иначе человек с волшебными познаниями Яфета сумел бы её освободить.
– Именно, - сказал Фостер.
– Я думаю, что её разум засосало
Рейдон пожал плечами.
– Возможно. Наши планы от этого не меняются.
– Но, может быть, нам запаковать девушку так, чтобы её легко было взять с собой?
– Анушу? Конечно же нет. В лучшем случае бесчувственное тело станет в городе помехой — и обузой в бою. Пускай твой пёс стережёт девушку в её каюте.
Фостер потёр подбородок.
– Ладно, думаю, этого хватит.
– Ты боишься встречи с Яфетом?
– спросила его Серена.
– Нет, - сказал Фостер.
– По крайней мере, не после твоего ритуала.
Он положил ладонь на свой амулет.
– Но всё равно, нечасто приходится спускаться в первобытный артефакт, полный полуокаменевших чудовищ, которые старше самих богов.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Год Тайны (1396 ЛД), Кссифу, Зал Порождения
Человек спал.
На горе на краю пустоты стояло здание со множеством колонн. Густые облака, окружавшие вершину и сооружение, намекали на огромный масштаб. Колонны окружали внутреннюю цитадель из сплошного камня — сплошного, не считая огромных ворот из звёздного железа. Циклопические створки были выщербленными и древними. Иногда они грохотали и тряслись в медленном ритме могучих волн, как будто что-то внутри пыталось открыть их с помощью ровной, неустанной силы.
Мужчина знал с уверенностью сновидца, что по другую сторону врат тянутся забытые измерения, лежащие за границей звёзд. За этим запечатанным проходом, шептала его незваная уверенность, тянутся бесконечности, превосходящие понимание богов и смертных.
Перед воротами, в тени высоких колонн, стояла женщина в золотых доспехах. Её губы шевелились, но мужчина её не слышал. Было ясно, что её слова важны. В них содержалось нечто такое, что он должен немедленно понять. Он знал, что если не сможет разобрать смысл в её всё более отчаянных попытках передать своё послание, нечто чудовищное достигнет своей разрывающей миры кульминации...
Яфет с криком проснулся.
Он лежал, свернувшись, как младенец, внутри полой ниши, покрытой остатками слизи. Он был закутан в плащ, как в саван.
Колдун поднялся на локтях и увидел, как вдаль змеится фосфоресцирующий тоннель.
Он был один и радовался этому. Сон был схож с теми, что он уже видел раньше, но в то же время и отличался. Во сне Ануша проговаривала те же неразличимые предупреждения, что и всегда, но её окружение казалось более зловещим, чем те безумные видения, что прежде рисовал его разум.
Яфет дрожал, но не от сна и не
А что с его способностями? Разум пытался нащупать отсутствующие заклинания, как язык, неспособный забыть о пустоте на месте отсутствующего зуба.
Ткань его плаща была пронизана незаметной силой и способностями, намного превосходившими обычный плащ, это правда.
Но силы перемещения и защиты, которые давал плащ, едва ли могли компенсировать волшебную мощь, которой Яфет владел ещё несколько часов назад.
Без своих волшебных инструментов он стал рыбой на суше. Без защиты договора он поддавался смертоносной пыльце.
Он был в плохом состоянии. Если не принимать кристаллик каждый час или около того, он скользнёт прямиком к концу проклятой дороги и погибнет, а его душу заберут демоны. Но каждый раз, когда он принимал кристалл, он всё равно продвигался дальше по этой построенной демонами тропе и оказывался ближе к краю, хотя и не так быстро.
Но быстро или медленно, скоро его утащат в Бездну.
Он ударил кулаком в липкую стену ниши. Костяшки треснули, зато боль была приятной, хотя и короткой, возможностью отвлечься.
Яфет прижал костяшки к губам и огляделся вокруг. Ни Ануша, ни Йева пока не вернулись. Они искали путь сквозь родильный зал, который позволил бы избежать встречи с новорождёнными аболетами. Существа не видели женщин, зато прекрасно знали о присутствии колдуна.
– Всё должно было быть иначе, - прошептал он.
– Когда я представлял нас вместе, мы были так счастливы. Я представлял, как мы посещаем праздник Середины Лета, делимся печёными яблоками и смеёмся на солнце. А когда солнце заходит, наши объятия становятся более жадными...
Он вздохнул и покачал головой, чтобы избавиться от этих отвлекающих мыслей.
– Теперь нам остался только ужас.
Через день-два он погибнет. И та, кто похитила его сердце, останется одна-одинешёнька в безвыходной ситуации. Скорее всего, она умрёт вскоре после того, как он станет жертвой пыльцы. Её душа станет кормом для Древнейшего.
Это было невыносимо.
– Клыки Нейфиона, - выругался Яфет. Он был у самого края. Багровая равнина уже ждала его, стоило закрыть глаза. Равнину рассекала дорога, и через сапоги он чувствовал кости, которыми она была вымощена.
Там, где стоял на дороге он, как раз был виден чудовищный конец пути.
В прошлый раз эта сцена заставила его чувства помутиться. На сей раз он видел дорогу даже с открытыми глазами.
Тогда, в первый раз, он подошёл к самому концу багровой тропы. Они видел пространство за ним: обрамлённую клыками пропасть, где всех любителей пыли в конце концов пожирали, пожирали их разум и душу. В голодной дыре летали демоны, лениво разбрасывая души.
Когда с него наконец потребовали долг, отчаявшийся юноша начал кричать, обещая взамен на спасение всё, что только мог.