Город нашей любви

Саутвик Тереза

— Не забывай, я еще остаюсь твоим боссом, а несоблюдение должностных инструкций наказуемо, — в его глазах зажегся опасный огонек.

— Если бы это касалось работы, я бы с тобой согласилась.

— Именно поэтому тебе лучше подчиниться. Потому как речь идет о семейном деле, если хочешь, даже личном, — процедил Джек сквозь зубы.

— Ты забыл? Это дело перестало быть личным, когда ты фактически притащил меня сюда!

Сейчас Мэдди жалела, что не нашла в себе сил отказать ему. Насколько бы все было проще! Эти несколько дней в Лондоне изменили

Джека до неузнаваемости. Она привыкла считать его ветреным, хотя и умным повесой, не способным на глубокие чувства. Но оказалось, что под этой маской ее босс скрывает какую-то семейную тайну. Стоило маске слететь, и Мэдди увидела: Джек страдает, хотя старается не показывать этого. К своему сожалению, она уже не могла не вмешаться.

— Если помнишь, мне нужен был твой совет, — напомнил Джек.

— Вот мой совет: вложи деньги в «Беллу Лючию». Тогда окупятся не только деньги.

— Я работаю ради прибыли, — сухо сказал мужчина.

— Отлично. Только смотри не замерзни холодными ночами!

— Ничего. Куплю одеяло потеплее.

— А что будет с твоей семьей? Тебя же совесть замучает!

— Благодаря отцу ее у меня уже нет.

От холода в его глазах Мэдди вздрогнула, но не отступила.

— Ты должен с ним поговорить!

— Повторяю по буквам: я н-е х-о-ч-у!

— Если не сделаешь этого, узнаешь, насколько прилипчивой я могу быть! Я заставлю тебя поговорить с ним!

— Кажется, уже узнал, — Джек устало взъерошил волосы. — Хорошо, Мэдди, я встречусь с ним.

Невеселые мысли одолевали его, когда он стоял перед огромным белым домом отца в Южном Кенсингтоне. Мэдди права, думал Джек, пора встретиться с Робертом и призраками прошлого лицом к лицу. Тогда наконец моя упрямая ассистентка согласится вернуться обратно, и Новый год мы встретим в Нью-Йорке.

— Тебе будет проще, — произнесла Мэдди, нажимая на кнопку дверного звонка, — если ты уберешь с лица выражение, больше подходящее осужденному на казнь.

Джек невольно улыбнулся.

Дверь им открыла невысокая худенькая брюнетка. Доброжелательно улыбнувшись, она спросила:

— Вы Джек? Что-то вы рано.

— Да.

— Проходите.

Они вошли, и Мэдди с интересом огляделась.

— Простите, а вы?.. — поинтересовался Джек.

— Мелисса Фокс. Наверное, я ваша родственница: моя мама замужем за вашим отцом.

— Меня зовут Мэдди Форд. Я с Джеком, — поспешила разрядить обстановку Мэдди.

— Рада знакомству, — склонила голову Мелисса. — Мама и Роберт ждут вас.

Послышался какой-то шорох. Все подняли головы: к ним по лестнице спускалась полногрудая блондинка в плотно облегающем длинном зеленом платье. Длинные прямые волосы падали ей на плечи. Под мышкой женщина держала белую болонку.

Она пересекла фойе и протянула Джеку свободную руку.

— Меня зовут Беверли. А вы, должно быть, Джек? Вы очень похожи на отца, — женщина улыбнулась.

Джек пожал Беверли руку.

— Мама, это Мэдди, — произнесла Мелисса.

— Приятно познакомиться, — кивнула

Беверли и указала на собачку: — А это Софи.

Джек решил, что пожимать лапу шавке — слишком высокая честь для последней.

— Рада, что вы пришли пораньше и мы встретились. — Мелисса накинула на плечи манто.

— Ты вернешься к обеду? — спросила ее мать.

— Не думаю, — дочь виновато улыбнулась. — Надеюсь, еще увидимся с вами, Джек! И с вами, Мэдди.

Упаси боже, мрачно подумал Джек. Когда дверь за Мелиссой закрылась, Беверли повернулась к Джеку.

— Почему бы вам не пройти в гостиную? Я позову Роберта.

— Не стоит, — отозвался Джек. — Это не займет много времени.

— Он в бильярдной. — Улыбка сошла с лица Беверли.

— Я знаю дорогу, — кивнул Джек.

— Мы присоединимся к вам позже, — неуверенно произнесла Беверли.

— Думаю, джентльменам лучше поговорить с глазу на глаз, — предложила Мэдди. Она улыбнулась озадаченной женщине. — Если вы не против, я хотела бы посмотреть дом. Он просто великолепен.

— Если вы хотите… — Беверли слегка улыбнулась.

Джек мысленно поблагодарил Мэдди за ее такт. Быстрыми шагами он пошел в западное крыло. Проходя мимо гостиной, он невольно замедлил шаг. В нем ожили воспоминания. Комната почти не изменилась. На полу все тот же персидский ковер, принадлежавший Джорджиане — жене номер один. Свои ковры Диана — жена номер два — увезла обратно в Америку. Ирландский щит О'Брайанов висел на стене, память о жене номер три — Кэти, матери Джека.

В углу он заметил выполненные в натуральную величину керамические фигуры тигра, пантеры и жирафа. Так как их не было, когда он уезжал, то, скорее всего, они принадлежат жене номер четыре — Беверли. Большую часть комнаты занимал стеклянный кофейный стол, у которого вместо ножек были золотые слоники. Он поморщился — как делал и раньше, когда жил здесь. Ничего удивительного, что отец предпочитал проводить время у бассейна… Когда бывал дома.

Спустившись в подвал, он пошел на слабый запах хлорки. Влажный воздух заполнил его легкие. Роберт, одетый в слаксы и шерстяной свитер, сидел у бассейна в шезлонге со стаканом виски и с зажженной сигарой.

— Здравствуй, сын, — отец поднялся ему навстречу. — Ты рано. Может, поднимемся в гостиную?

— Не стоит, — Джек не пожал протянутую ему руку.

— Как скажешь, — растерянное выражение на секунду появилось на его лице, но тут же исчезло. — Может, выпьешь? — Роберт кивнул рукой в сторону бильярдной, где, как помнил Джек, был бар.

— Отец, мне нечего праздновать.

— Разве прийти в родной дом — повод недостаточный, сын? — Старик нахмурился.

— Когда это я успел снова стать твоим сыном? — В груди зашевелился знакомый гнев. — Насколько я помню, ты от меня отрекся, заявив, что такого бесхребетного сына тебе не надо!

— Джек, когда это было! — Роберт помолчал. — Ты был молод и погорячился, когда я не сдержался. Мы часто с тобой ругались, Джек. Но в тот день все закончилось иначе… — он приподнял брови.