Город под каблуком
Шрифт:
Вечерняя тренировка намечена на восемнадцать часов, а сейчас и пятнадцати еще не было, но кто помешает ему провести ее в дневное время? На этот раз Никита точно подвесит Макса за крючок, как боксерскую грушу…
– Может, не надо? – глянув на Макса, усмехнулась Лариса. – Может, ты лучше займешься мною? – И, взяв Никиту за руку, повела его к гостевому дому.
Никита спиной почувствовал флюиды ревности, которые источал Макс. Похоже, он не на шутку злился на себя и на ту глупость, по которой «отдал» Ларису
Сознание вроде бы ясное, а голова чугунная. Вроде бы и рефлексы на уровне, реакция незаторможенная, но все-таки определенная медлительность в движениях присутствует… Что-то не то с Никитой в последнее время происходит. Позавчера спать вдруг резко захотелось, и вчера вырубился, едва коснулся головой подушки. А ведь и десяти вечера еще не было, когда он заснул… Без задних ног спал, вроде бы выспался, а голова тяжелая.
Оказывается, не зря говорят, что бизнес – это сплошная головная боль. Именно этим делом и занялся Никита. Нашел участок земли под постройку гостиницы, выкупил его, а это не только хлопоты, но и сомнения, которые давят на клапан. Вдруг он переплатил за этот участок? Вдруг гостиница на этом месте не будет пользоваться спросом? Может, у него и денег не хватит, чтобы закончить начатое. Что, если Фоган отправит его в отставку раньше времени?
Макс по-прежнему находился под домашним арестом, и у Никиты появилось личное время, этим он и пользовался. Участок под отель уже оформлен в собственность, осталось только забрать свидетельство о регистрации.
Джип лихо мчался по Калужскому шоссе, высокая скорость обостряла реакцию и выветривала из головы ночную хмарь. Коробка передач в машине автоматическая, но это не мешало Никите вручную «переключать скорости». Первая скорость, вторая…
– Ой!.. Это нам! – сказала вдруг Лариса.
Откуда-то из-за кустов, отчаянно махая жезлом, на дорогу выскочил гаишник. Лариса не ошиблась – он останавливал их машину.
Никита достал из портмоне права, техпаспорт, доверенность и двести рублей. Может, и виноват он был в том, что увлекся, что же, придется платить, раз виноват…
Сложенные вчетверо купюры он просунул между правами и техпаспортом. Гаишник только коснулся их пальцем, и они исчезли у него в рукаве, после чего проверка документов превратилась в чистую формальность.
Довольный гаишник уже собирался вернуть документы и пожелать Никите счастливого пути, как ситуация вдруг вышла из-под контроля. К нему подошел какой-то мужчина в сером пиджаке, предъявил удостоверение сотрудника полиции и забрал у него права. С ним были еще двое – один встал на пути у машины, вытащив из кобуры табельный пистолет, а второй, ловко разблокировав водительскую дверь, распахнул ее в готовности схватить Никиту за шкирку.
– Не понял, – оторопело протянул он.
– Гражданин
– Допустим.
– Майор полиции Овчаренко, – предъявив удостоверение, представился мужчина.
Шишковатые надбровья, ширококрылый нос, узкие губы на фоне мощного прямоугольного надбровья. Взгляд жесткий, цепкий, но при этом не злой. Хотя и не добрый.
– У нас к вам несколько вопросов.
Его спутник, крепкого сложения мужчина с таким же ментовским взглядом, уже достал пистолет, направив его на Никиту. Ситуация накалялась.
– Какие вопросы? Что случилось? – встревоженно спросила Лариса.
Но майор даже не взглянул на нее.
А может, и не майор это вовсе, а какой-нибудь ряженый. Удостоверение ведь и подделать можно. Но взгляд-то у него ментовской. И если он действительно мент, сопротивляться никак нельзя.
– Мы вам все объясним… Прошу!
– Ну, хорошо. Один звонок можно?
– Один звонок можно, – кивнул Овчаренко.
Никита взял телефон, набрал номер Кранцева, приложил трубку к уху, и в этот момент на его запястье защелкнулся браслет наручников, которыми мент пристегнул его к себе. И телефон у него из руки вырвали.
– Сначала разговор, потом телефон, – с нахальной улыбкой, но извиняющимся голосом сказал Овчаренко.
– Это беспредел.
– Беспредел – это когда людей среди бела дня убивают.
– Может, кто-то кого-то и убивал, я здесь при чем?
Никита похолодел от дурного предчувствия. Неужели ему собираются предъявить ростовских бандитов? Но ведь уже почти месяц прошел с тех пор, и никакого хоть малейшего дуновения со стороны следствия не наблюдалось. Фоган держал руку на пульсе событий, он бы дал знать, если бы вдруг что…
– Значит, при чем, если спрашиваешь, – усмехнулся мент. И увлекая Никиту за собой, выдернул его из джипа.
– Кит, я Максу позвоню! – сказала из машины Лариса.
Ее менты не трогали, и это хоть как-то, но успокаивало.
Его посадили в «десятку» без всяких опознавательных знаков, один мент устроился слева, другой – справа.
– Не нравится мне наш с вами разговор, – сказал Никита.
– Ты еще не выслушал наше предложение, а уже говоришь, – усмехнулся сидящий за рулем Овчаренко.
Он перевел рычаг в положение первой скорости, отпустил педаль сцепления, и машина плавно тронулась с места. Джип с Ларисой остался стоять на обочине, но за нее переживать не стоило. Она позвонит Максу, и за ней приедут.
– Какое еще предложение?
– Предложение, отказаться от которого может только дурак. Сейчас мы привезем тебя в управление, ты отправишься ко мне в кабинет и признаешься в убийстве гражданина Кабалоева.
– В убийстве кого?
– Кабалоев его фамилия. Кабалоев Михаил Дмитриевич.