Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Шрифт:
– Египтяне верили, что у врат смерти их сердца взвешивали на весах, и если они были тяжелее перышка, то их отправляли в ад. Небесный огонь взвесил твое сердце, как на весах египтян. Если бы в нас было больше зла, чем добра, он бы уничтожил нас. Разница между нами в том, что огонь лишь задел меня, в то время как он вошел в твое сердце. Он все еще в тебе, большое бремя и великий дар.
– Но все, что я пытался сделать, это избавиться от него…
– У тебя не выйдет это, – голос Брата Захарии стал очень серьезным. – Это не проклятье, от которого стоит избавиться. Это оружие, которое тебе вверили. Ты небесный клинок. Убедись,
– Ты говоришь как Алек, – сказал Джейс. – Он всегда говорит об ответственности и достоинстве.
– Алек. Твой парабатай. Сын Лайтвудов?
– Ты… – Джейс указал на шею Захарии. – Ты тоже был парабатаем. Но твоя руна выцвела.
Захария опустил взгляд.
– Он уже мертв, – ответил он. – Я… Когда он умер, я… – он разочарованно покачал головой. – В течении долгих лет я говорил только с самим собой, хотя ты слышал мои мысли как слова, – сказал он. – Мне сейчас трудно находить слова, я как будто заново учусь говорить, – он поднял голову, чтобы взглянуть на Джейса. – Цени своего парабатая, – продолжил он. – Это драгоценная связь. Всякая любовь это ценность. Вот почему мы делаем то, что делаем. Почему мы сражаемся с демонами? Почему они не владеют этим миром? Что делает нас лучше? Все это, потому что они разрушают, а не создают. Они не любят, а лишь ненавидят. Мы люди и склонны ошибаться, мы сумеречные охотники. Но если бы мы не умели любить, то мы не смогли бы охранять людей; мы должны любить их, чтобы беречь. Мой парабатай, он мог любить как никто другой, всем сердцем и душой. Я вижу, что ты такой же, и это горит в тебе ярче, чем небесный огонь.
Брат Захария очень пристально смотрел на Джейса, как будто пытаясь заглянуть внутрь него.
– Мне жаль, – тихо сказал Джейс, – что ты потерял своего парабатая. Есть тот, к кому ты можешь пойти?
Уголок губ парня дернулся.
– Есть одна. Она всегда была домом для меня. Но не так скоро. Я должен остаться здесь ненадолго.
– Чтобы сражаться?
– Чтобы любить и скорбеть. Когда я был Безмолвным Братом, моя любовь и потери поблекли, как музыка, что слышна издалека, четкая, но приглушенная. Теперь… теперь это все вернулось ко мне в мгновенье. Это давит на меня. Я должен стать сильнее, прежде чем увижу ее, – его улыбка была задумчивой. – Тебе когда-нибудь казалось, что твое сердце настолько переполнено эмоциями, что вот-вот лопнет?
Джейс подумал об Алеке, раненом в колено; Максе, спокойном и белом на полу зала договоренностей; он подумал о Валентине, обнимающем Джейса, пока его кровь пропитывала песок под ними. И, наконец, он подумал о Клэри: ее храбрости, которая хранила его в безопасности, ее острый ум, который держал его в здравом уме, о силе ее любви.
– Если оружие ломается и его починят, то оно может быть сильнее в залатанных местах, – сказал Джейс. – Возможно с сердцем также.
Брат Захария, который теперь был просто парнем, как и Джейс, немного грустно улыбнулся ему.
– Я надеюсь, что ты прав.
– Я не могу поверить, что Джордан мертв, – сказала Клэри. – Я только недавно видела его. Он сидел на стене Института, когда мы проходили сквозь портал.
Она шла рядом
Саймон покосился на Клэри. Он продолжал думать о том, как она выглядела в прошлую ночь, посиневшей и обессиленной, почти без сознания, ее одежда была разорвана и окровавлена. Она снова выглядела как обычно, ее щеки порозовели, руки в карманах, рукоять меча выглядывала из-за пояса.
– Я тоже, – сказал он.
Глаза Клэри блестели, а взгляд был отстраненным. Саймону стало интересно, что она вспоминала. Как Джордан учил Джейса контролировать эмоции в парке? Джордана в квартире Магнуса, расспрашивающего о пентаграмме? Первый раз, когда они встретили Джордана, нырнувшего под дверь гаража для прослушивания в группу Саймона? Джордана, сидящего на диване в его с Саймоном квартире и играющего в Xbox с Джейсом? Джордана, говорящего Саймону, что его послали защищать его?
Саймон чувствовал пустоту внутри. Ночью он постоянно просыпался из-за кошмаров, в которых Джордан появлялся и стоял, молча смотря на него. Карие глаза умоляли Саймона помочь ему, спасти, пока чернила на его руках текли подобно крови.
– Бедная Майя, – продолжила Клэри. – Я бы хотела, чтобы она была здесь, поговорить с ней. У нее итак непростые времена, а теперь это…
– Знаю, – ответил Саймон, почти задыхаясь. Мысли о Джордане итак были ужасны. Если он будет думать еще и о Майе, то развалится.
Клэри отреагировала на грубость в его голосе, взяв его за руку.
– Саймон, – сказала она, – ты в порядке?
Он позволил ей взять его за руку, переплетя их пальцы. Он увидел, как она посмотрела на золотое кольцо фейри, что он всегда носил.
– Я так не думаю, – ответил он.
– Нет, конечно, нет. По-другому быть не может. Он был твоим… – Другом? Соседом? Стражем?
– Ответственностью, – закончил Саймон.
Клэри опешила.
– Нет, Саймон, ты был его ответственностью. Он был твоим стражем.
– Да ладно, Клэри, – возразил Саймон. – Что ты думаешь, он делал в штаб-квартире Претор Люпуса? Он никогда не ездил туда. Если он и был там, то только из-за меня, потому что он искал меня. Если бы я не ушел и не позволил похитить меня…
– Позволил украсть себя? – спросила Клэри. – Ты что, сам вызвался, чтобы Морин похитила тебя?
– Морин не похищала меня, – сказал он тихим голосом.
Она недоуменно посмотрела на него.
– Я думала, что она держала тебя в клетке в Дюмонте. Я думала, что ты сказал…
– Так и было, – сказал Саймон. – Но единственная причина, по которой я оказался снаружи, где она смогла бы достать до меня, это потому что на нас напал Омраченный. Я не хотел говорить Люку и твоей маме, – добавил он. – Я думал, что они взбесятся.
– Потому что если Себастьян послал за тобой темных сумеречных охотников, то это только из-за меня, – твердо сказала Клэри. – Он хотел похитить тебя или убить?
– У меня не было шанса спросить об этом, – Саймон сунул руки в карманы. – Джордан сказал мне бежать. Так что я побежал, прямо в руки клана Морин. Видимо у нее были наблюдатели поблизости. Думаю это наказание за то, что я убежал и оставил его. Если бы я не сделал этого, если бы меня не похитили, то он бы никогда не отправился в Претор, и его бы не убили.