Город, в котором...
Шрифт:
— Ну скоро ты? — покрикивает. — В кино опоздаем!
Пинком, руки в карманах, проверяет на крепость доски ограждения хоккейной коробки. Ничего, крепкие доски.
На траве расстелена промасленная тряпка под гайки, Олег чинит мотоцикл.
— А мы что, собрались в кино? — это он не удивляется, это он восхищен: после разлуки в целый учебный год он еще не успел привыкнуть к Витьке, к его маске безалаберного шумного бездельника, которую тот выработал себе, похоже, на всю жизнь. Умный парень, безошибочная точка поведения: никто не обидится,
— Любаша собиралась, — объяснил. — Ну, а куда Любаша, туда и я! — и сам же первый снабдил себя издевкой.
Вот-вот, высмеять его невозможно, он заранее высмеял себя сам — в ослабленной дозе, по принципу детской прививки. Неуязвим.
— О! Поздравляю! — Олег даже привстал на ноги, чтобы хлопнуть Витьку по плечу. Он заметил краем глаза: солнце в закате, лето в зените — но не стал этому радоваться, потому что в шестнадцать лет все это кажется врожденными свойствами жизни: закат солнца, зенит лета, зелень травы, здоровье тела и всесилие умных рук. — Любаша — это такая пухленькая, да? Что-то я за зиму подзабыл народ. Такая, все улыбается, застенчивая?
— Любаша — она Любаша и есть: пухленькая, мякенькая… — от одних этих слов получая удовольствие, Витька засмеялся. — А тебе почаще надо появляться. Мог бы и на зимние каникулы приехать.
— Зимой стимула нет — что мне тут без мотоцикла?
— Значит, надо завести стимул!
— Считаешь, пора?.. — рассеянно отозвался Олег: что-то у него там застопорилось с его свинчиванием-развинчиванием.
Шли по караванному торговому пути три девушки, говорили между собой: глядите, вон Витька в хоккейной коробке торчит.
И Витька их тоже заметил и, бросив Олегу не глядя: — Вон три стимула топают. Пардон, два: Любашу, чур, не трогать! — потрусил им наперерез: — Девушки, привет! Смотрите, кто приехал! Встань, дубина, поприветствуй девушек!
Олег выпрямился, вытирая руки, улыбкой показывая девушкам, что он их товарищ по несчастью: с Витькой приходится иметь дело. Сказал «привет», постоял и отправился в гараж за недостающими винтиками. Растерянным взглядом проводила его одна из них, Натали. Оглянулась на подруг, как бы спрашивая: что это? Но по их лицам не было заметно никакого происшествия. Витька, не всерьез обнимая Любашу, влек ее в сторонку и что-то нашептывал, а Зоя, вздохнув, приготовилась терпеливо ждать, когда же они смогут продолжить путь. Шли они в кино.
Натали опять повернула лицо к гаражу: появится Олег и, может, по нему она поймет, что так ошеломило ее посреди привычной жизни.
Олега она знала и раньше, он гостил у сестры и все лето гонял на мотоцикле.
Вот он возник из темного проема гаража, роясь на ходу в жестянке, споткнулся рваной сандалией, чуть поморщился: больно босому пальцу; ничего на нем, кроме старых джинсов, но наготы тоже нет — защищен загаром; мускулы под гладкой кожей притаились, как львята в игре; и даже впадина пупка над пуговицей джинсов — не нагота, деталь в упругом панцире доспехов.
Впрочем, все
Он заметил ее недоуменный взгляд, приподнял брови, что? А она сама не знала что, она сама хотела бы это знать. И только Зоя, глядя на эту немую сцену со стороны, все сразу поняла, и ей стало почему-то обидно, почему-то больно, так что она круто повернулась и отправилась одна, куда они шли втроем, усмешка на лице: как будто она не то предвидела несправедливость судьбы, не то уже привыкла к ней, не то сама ее хотела.
— Наташ, что? — спросил Олег.
Она очнулась, бросилась вдогонку Зое.
Олег пожал плечами, посмеиваясь над этой странностью, продолжил было свой целеустремленный путь к мотоциклу, но вдруг тоже остановился и ошеломленно посмотрел вслед девочкам.
То есть, свершилось. То, чего все они, подросши, ждут, а достается далеко не всем, и кому не досталось, принимают за ЭТО уж то, что есть.
Но тут — досталось. Свалилось с неба, уж судьба не поскупилась.
Любаша мягко вывернулась из Витькиных лап и неловкой девчачьей побежкой пустилась за подругами.
— Так мы сейчас придем! — крикнул вдогонку Витька.
Насвистывая, он вернулся к мотоциклу:
— Ну так что?
Олег развел руками: мотору еще далеко до готовности.
— Ну черт с ними, тогда не пойдем.
— Ты же обещал!
Витька небрежно махнул рукой:
— А-а!.. — Он присел на корточки, воздвиг поперечную складку на лбу, пытаясь проникнуться толком дела. — Научил бы хоть ездить, что ли.
— Ты это каждое лето говоришь, — Олег не упрекает, он добродушно посмеивается. Тоже принцип безопасности: не суди — не наживешь врагов. А друзей?..
Витька вдруг разозлился:
— А вот возьму да научусь!
— Да ради бога, мне не жалко!
— Но ты же не веришь, что я научусь!
— С чего ты взял? — Олег только веселится от Витькиной злости.
— Ну давай, давай, объясни мне, какое я трепло и бездельник!
— Это ты сам себе объясняй, если охота. А мне оно как-то… Слушай, а Натали… — он помедлил, — она… что?
Витька без лишнего самолюбия забыл обиды и засмеялся:
— Что? Ну? Что?
— Да нет, я вообще, — Олег смутился. — Изменилась немножко…
— Ты, кажется, хотел спросить, есть ли у нее кто? — обличал Витька.
— Ну, хотя бы так.
— А если и есть, что, долго отодвинуть?
— Хорошо, — обозначил Олег начало координат. Тема большая, и надо расчертить поле и выяснить расстановку сил. — Ну, а как она, вообще? Почему, например, ты, вот лично ты, выбрал Любашу, а не ее, скажем, или не Зою? Кстати, Зоя, по-моему, человек, а?
— Человек, человек, — отмахнулся Витька. — Видишь ли, с Натали у нас отношения другие. Я ловко пристроился сидеть с ней за одной партой. Девочка старается, ей поступать. Ну, а я довольствуюсь тем, что спишу. Я не гордый. Но при таком раскладе, сам понимаешь, не то. Союз неравный. Не по Сеньке шапка.