Город ящеров
Шрифт:
Ей снились улицы Гнезда, дорожные знаки, холёные продавщицы, скучающие за вылощенными прилавками.
Снилась Возница. Она сидела на кухне и смотрела в окно. Лицо её было усталым. А в руках — бумажная фотография молодой девушки с рыжими волосами.
Снились непроходимые леса, во чреве которых некогда пряталась преданная забвению «Станция 5». И то место, куда Лин приноровилась убегать, прячась от чувств к пленённому ящеру, — тоже снилось. Всё так же лежало около обрыва поваленное дерево и светились
Лин проснулась от толчка. Первая мысль была — ударить. Ещё непонятно, кого и зачем, но ударить надо.
Она замахнулась, но в этот миг услышала голос Виры:
— Лин, это я. Лин, — её трясли за плечо.
— Что? — глухо отозвалась она, пытаясь успокоиться. — Что-то случилось?
— Нет, — поспешила успокоить Вира. — Но… ты спишь второй день.
— Как второй? — спросила удивлённо.
— Два дня. Я думаю, тебе уже пора вставать.
Лин свесила ноги с кровати. Вира тем временем включила свет.
— Сколько сейчас времени?
— Восемь утра.
Лин подумала.
— Хорошо.
Вирин проницательный взгляд как бы сканировал это «хорошо» на предмет негативных примесей.
— Как ты себя чувствуешь?
Лин хмыкнула. Завернулась в одеяло и выглянула в окно — по центру картинки мерцал величественный Маятник. Возможно, Руанн уже там — выехал пораньше или его срочно вызвали.
— Как будто не спала трое суток.
Пауза.
— Я приготовила для тебя одежду. Одевайся и пошли завтракать.
Дорога скомкалась в одно серое пятно. Лин стоило помыться. Вместо этого она пыталась отыскать внутри себя хоть частичку ненависти — чтобы жить.
Вира усадила девушку за стол и как маленькому ребёнку вложила в руки вилку и нож (на «Станции 5» нож ей никто не предлагал). В ноздри просочился запах яичной запеканки.
Лин представила, что предложенное ей лакомство — изделие из картона. Внутри — воздух, и если надкусить вот это «нечто», — из раздувшихся выемок по углам выплеснется, как из воздушной пушки, струйка воздуха. Дёсны порежутся о прочный картон.
Лин укусила. Лишь затем, чтобы убедиться — воздуха нет. Язык ощутил нежный молочный вкус.
— А где остальные едят?
Они находились в небольшой кухне. Лин сидела за столом, рассчитанным на десяток людей, не более. Впрочем, только по нему и можно было судить о том, что это столовая. По углам теснились разнообразные мешки и шкафчики. Куча всякого хлама, который, по чудному стечению обстоятельств, делал эту комнату уютной. И еда… по центру стола для одной лишь Лин. Вира оперлась о подоконник.
— Да, красиво, сама знаю. Когда я оказалась здесь впервые — всё не могла привыкнуть к такому обилию света. Бродила, рассматривала тут
— Хм… а как… Как давно ты здесь?
— Давно. Уже через две недели после захвата «Станции 5» я смогла найти нужные связи и забрать у обозлённого Ярмака эту территорию. Затем перевезла людей, уцелевших после крушения… Они, конечно, наведываются на территорию «Станции 7», но мы — нет.
— Мы?
— Бывшее руководство «Станции 5».
— Но ведь ты… ты же не руководство… Зачем тогда…
— Тут ты права, я — не руководство. Но меня недолюбливают больше всех. Видишь ли, именно я отобрала у «Станции 7» (а точнее, у Ярмака) эту территорию. Люди потеснились, начальство — именно они здесь и жили — переместилось на уровень пониже. Это, знаешь ли, не способствовало их любви ко мне.
— Ты изменилась, — сказала Лин внезапно.
— Да нет же, родная, я всегда была такой.
— А знаешь, — Лин попыталась улыбнуться, — мне стоило бы влюбиться в этого Ярмака. Выйти за него замуж, помирить «Станцию 5» со «Станцией 7» и зажить себе счастливо, не мечтая ни о каких хвостах и ящеррах.
Вира издала тяжёлый короткий вздох. Как будто некто взял вой убитой горем старухи, записал его на старую плёнку, а потом быстро прокрутил катушку вперёд, искажая боль, страдания и отчаяние, превращая звук в карикатуру. Неудачную, по сути, карикатуру, но хранящую эмоции первоначального чувства.
— Да уж, тебе бы стоило. Но… видишь ли, Лин, я уже пыталась…
— С Рамм-Дассом?
Женщина натянуто улыбнулась.
— Да.
— Получилось?
— Скорее да, чем нет. Именно он вернул мне веру в земных людей.
— Что ж, — Лин равнодушно прожевала кусок, — это утешает.
— Наверное, — Вира тряхнула плечами, разминая мышцы. — Я его любила, это правда. Потому что я помню: после смерти Рамм-Дасса мне было тяжело… дышать.
Лин доела запеканку, и Вира налила ей в большую белую чашку ароматный чай с молоком.
— И всё же, — Вира поставила чайник обратно на поднос, — Руанн тебя очень изменил. Я всю жизнь пыталась вложить в тебя частичку того благородства, которое ты должна была унаследовать от отца, но из-за него же и позабыла. Однако у меня не было возможности. А Руанн… да уж, у этого возможности были.
Лин удивилась, как легко Вира говорит о человеке, погубившем её жизнь. Сейчас она казалась задумчивой и размеренной, эдакой матерью, встречающей любимую дочку после долгого отсутствия и любующейся каждым её движением. Никакой злости, никакой агрессии.
— Тебе нужно прогуляться по станции, — сказала Вира, — познакомиться с людьми. Решить для себя, нравится ли тебе это место. Хочешь — иди на «Станцию 7», тебе там будут рады.
Лин скривилась. Сделала глоток чая.
— Вира, мне пока не до прогулок.