Город заклинателей дождя
Шрифт:
Ее глаза расширились, словно от воспоминания о пережитом ужасе.
– А потом?
– настаивал Гумбольдт.
– Что случилось потом?
Элиза тряхнула головой.
– Контакт прервался. Я его потеряла. Мне очень жаль…
Ученый осторожно погладил ее по волосам.
– Все хорошо, Элиза. Не о чем тут жалеть, - проговорил он мягко.
– Довольно и того, что ты способна устанавливать контакт. Это даже больше, чем можно было ожидать.
Оскар просто умирал от любопытства и возбуждения.
– Контакт? Что это означает? Что случилось с
– Не стоит так тревожиться, - проговорил Гумбольдт.
– То, что ты видел - всего лишь проявление особых способностей Элизы, о которых я тебе говорил.
– Та самая телепатия?
– Да.
Ученый шагнул к книжной полке и вынул толстую книгу в кожаном переплете. Какое-то время он перелистывал страницы, затем положил раскрытый фолиант перед Оскаром и указал на заголовок: «Полтергейст, шаровые молнии и телепатия - знакомство с миром невероятного».
– Телепатию обычно считают либо сказками, либо происками потусторонних сил, - пояснил он.
– Но во время своих экспедиций я встречал немало людей, обладающих уникальными способностями. Элиза - одна из них, может быть, самая одаренная. Она обладает даром вступать в контакт с другими людьми, даже если те находятся на другом конце света.
– Это значит, что она и этот Босуэлл встретились мысленно?
Такая встреча должна была бы выглядеть забавно, хотя по Элизе этого не скажешь. Оскар тут же представил, каково это - прогуляться среди мыслей другого человека. А сколько возможностей открывает такой дар!
– Примерно так. Точнее я пока не смогу объяснить, потому что здесь все еще слишком много неясного и неизученного, - ответил ученый.
– Выходит, Босуэлл - это тот человек, который сделал снимок на пластине?
Гумбольдт кивнул.
– Я думаю, пластина - ключ ко всему. Недаром Элиза, едва прикоснувшись к ней сегодня, сразу же установила связь с Босуэллом.
– А почему вы раньше не пытались это сделать? Ведь пластина у вас довольно давно?
– Мы пытались, - ответила Элиза, опередив Гумбольдта. Ее голос все еще звучал надтреснуто.
– Но для некоторых контактов нужно немало времени. Иногда это удается только в определенные дни или часы.
– Усталая улыбка появилась на ее лице.
– Боюсь, что все это очень далеко от точных наук.
– Нет, моя дорогая, - Гумбольдт улыбнулся женщине.- Никакая это не наука, а самая обычная магия.
– А где сейчас находится Босуэлл?
– спросил Оскар.
– Точно сказать трудно, - ответила Элиза.
– Где-то в Перу. Контакт был непродолжительным, а видение - очень нечетким. Я видела только горы и бездонное ущелье. Но я уверена, что как только мы окажемся ближе к нему, то я сумею узнать гораздо больше.
Гумбольдт убрал книгу на полку и вернулся к собеседникам.
– Во всяком случае - это уже прогресс. Ведь мы исходим из того, что часть пластин попала в другие руки, и наверняка найдутся предприимчивые люди, которые не преминут отправиться в Перу на поиски чудес, запечатленных Босуэллом. Но то, что Элиза сможет установить контакт с
– Что вы имеете в виду?
– В ходе контактов мы сумеем определить, где именно он находится и что с ним происходит. Возможно, при помощи той же телепатии мы даже сумеем послать ему весточку.
– Только при условии, что он останется в живых.
– Элиза озабоченно нахмурилась.
– То, что я видела, выглядит не слишком ободряюще.
– Это еще одна причина поторопиться, - обронил Гумбольдт.
– Для успеха нашей экспедиции такой человек, как Босуэлл, - бесценная находка. Представляете, что ему довелось повидать!
Настроение ученого изменилось - теперь он весь сиял, предвкушая грядущий успех. В конце концов Гумбольдт направился к стеклянной витрине и откупорил бутылку вина.
– Хочу поднять бокал за успешное начало нашей экспедиции, - провозгласил он, но не успел даже пригубить, как по мостовой перед парадным входом загремели конские копыта. Гумбольдт поднял кустистые брови и взглянул поверх очков в окно.
К дому подкатил старомодный экипаж. Кучер, спрыгнув с козел, принялся снимать с запяток багаж, а за стеклом экипажа, как почудилось Оскару, мелькнул женский силуэт.
В это мгновение Гумбольдт воскликнул:
– Ну, наконец-то! Долго же она добиралась!
8
Голова молодой девушки была повязана светлой дорожной косынкой, из-под которой выбивались белокурые пряди. У нее было продолговатое лицо с высокими скулами и удивительно белая кожа. И выглядела она так, будто редко бывала на свежем воздухе. Изящный изгиб бровей и твердо очерченная линия губ свидетельствовали о благородном происхождении юной дамы.
Не мой тип, усмехнулся Оскар, но лицо достаточно интересное, чтобы привлекать взгляды мужчин. На девушке были светло-голубое платье и белые прюнелевые башмачки, словно подчеркивающие ее неприступный вид. Она из тех берлинских штучек, на которых Оскар порой заглядывался на улицах, всегда получая в ответ пренебрежительные взгляды.
Сопровождая герра Гумбольдта, он вышел на крыльцо и приблизился к молодой особе. Оскар хотел было поздороваться, но тут их взгляды встретились. Глаза у девушки были такими же светлыми и твердыми, как у Гумбольдта, а смотрела она как бы сквозь него.
Оскар проглотил язык.
– Здравствуй, дядюшка, - приветствовала она Гумбольдта, не обращая никакого внимания на Оскара.
– Надеюсь, что не слишком задержалась. К сожалению, у меня не было времени, чтобы отправить телеграмму.
– Мы с нетерпением ждали тебя, Шарлотта, - ответил Гумбольдт.
– Как прошла поездка?
– Как обычно, - ответила девушка.
– Мне и в этот раз показалось, что кучер специально прокатил меня по всем ямам и ухабам, какие только нашлись между Хейлигендаммом и Берлином. Жду не дождусь, когда можно будет переодеться.
– Она снова скользнула взглядом по неподвижной фигуре Оскара и все-таки спросила: - А это, собственно, кто?