Город Змей
Шрифт:
— Это могло быть спланировано? — спрашиваю я.
— Безусловно нет, — говорит Джерри.
— Тогда что же случилось? Она исчезла в воздухе? Отрастила крылья и улетела?
Джерри кисло улыбается:
— Более вероятно, что из окна была протянута сеть, чтобы ее поймать. Но я никогда не обладал богатым воображением. Может, это действительно были крылья.
Хладнокровие Джерри ободряет. Приятно думать, что не все во Дворце подчинились силам черной магии и вуду, что некоторые могут рассуждать логически. Когда я задаю ему вопрос насчет бессмертия Райми, он придерживается
— Парень возвращается из мертвых — это факт. Каждый раз, когда его убивают, он через несколько дней приезжает на поезде из местечка под названием Сонас. Он материализуется в поезде, и у нас имелись там свои люди, наблюдавшие за ним, но они ни разу не смогли поймать сам процесс материализации. Это происходит, когда его никто не видит.
— Ты сам-то понимаешь, как дико это звучит?
— Конечно. Раньше я искал логические объяснения — клоны, двойники, близнецы, — но против фактов не попрешь. Капак Райми возвращается из мертвых. Ты просто учишься это принимать, раз находишься с ним рядом.
Спорить бесполезно. Тассо, Франка и Джерри невозможно сдвинуть с их абсурдной точки зрения, так что я и не пытаюсь это сделать. Вместо этого я собираю относящиеся к делу факты: кто были его друзья (у него их не имелось), где он любил околачиваться (кроме походов в гимнастический зал с бассейном, он работал без перерыва) и имел ли он какие-нибудь вредные привычки (он был абсолютно чист, без сучка и задоринки). Я возвращаюсь домой не раньше полуночи. Несколько часов провожу, делая записи и анализируя, потом заваливаюсь спать, ворочаясь с боку на бок и мучаясь мыслями о змеях, мертвецах, слепых священниках, богах Солнца и бывшем копе с девятью пальцами, который жив и находится в городе.
Я встаю перед рассветом, усталый и раздраженный, и сижу в полумраке гостиной, думая о Билле, о том, как он сейчас выглядит, чем занимается, где он провел эти десять лет. Новость, сообщенная мне Тассо, одновременно волнует и вгоняет в депрессию. Волнует, потому что годы убийств и безумия не прошли даром. Предмет моих поисков скоро окажется у меня в руках, и правосудие свершится. Вгоняет в депрессию, потому что Тассо, возможно, солгал — или Райми солгал ему, — и я боюсь, что, даже если все правда, Билл может умереть по причине преклонного возраста или сбежать куда-нибудь, прежде чем я обрушу на него всю свою ярость.
Поскольку сейчас я не могу добраться до Билла, я временно оставляю мысли о нем. Ну что ж, теперь для меня выполнение задания Тассо — дело чести. Райми должен быть найден, после чего я смогу сконцентрироваться на своем лучшем друге и самом ненавистном враге. С чего же начать поиски пропавшего Кардинала?
Когда восходит солнце, я сосредоточиваю все свои умственные способности на Райми, и ответ вскоре приходит сам собой. Надо начать с того места, где Райми был в последний раз, — с Холодильника. После легкого завтрака и сотни отжиманий я отправляюсь на мотоцикле в морг. Я в обличье Эла Джири, поэтому еду на байке, который у меня уже пятнадцать лет. Когда я появляюсь в образе Паукара Вами,
Я не первый раз вижу Холодильник, его фальшивый вид (снаружи он выглядит как заброшенная фабрика) и освещенные залы, уставленные гробами. Я привез сюда немало тел друзей и врагов Кардинала и его команды. У меня даже есть собственный код для входа, хотя его следует обновлять каждые три месяца и он позволяет войти лишь в маленькую изолированную секцию в задней части морга.
Припарковавшись и войдя внутрь, я говорю одному из ассистентов, что хочу видеть доктора Сайнса. Он здесь главный, хотя десять лет назад, когда мы познакомились, был рядовым патологоанатомом. Он принадлежит к немногочисленному числу избранных, которые знают, что Паукар Вами и Эл Джири — один и тот же человек.
— Мистер Джири, — приветствует он меня отрывистым кивком, выходя из операционной в хирургических перчатках, забрызганных кровью.
— Доктор Сайнс.
Мы знакомы уже десять лет, но никогда не опускаем формальностей. Сайнс — приятель, а не друг. Я предпочитаю такие отношения. Без друзей как-то спокойнее.
— Привезли или хотите забрать? — язвительно спрашивает он. Стандартная шутка.
— Меня наняли, чтобы найти Капака Райми. Я хочу посмотреть, где именно он пропал.
Сайнс пристально смотрит на меня:
— Не знал, что вы стали детективом.
— Это исключение из правила. У меня есть допуск. Можете проверить у Джерри или Франка, если сомневаетесь.
— Я в любом случае должен им позвонить. Ничего личного.
Сделав телефонный звонок, Сайнс ведет меня через лабиринт уставленных гробами коридоров к склепу Фердинанда Дорака.
— После его исчезновения тут такое творилось, — он снимает перчатки и бросает их в сторону, — повсюду сновали орды гвардейцев, опрашивая всех и каждого и переворачивая всё вверх дном. Меня допрашивали пять раз. Надеюсь, вы не превысите этот рекорд?
— Не думаю, что стану вас беспокоить. Я знаю, какой вы бестолковый.
— Очень смешно. Вам следовало стать комедиографом.
Мы добираемся до склепа. Восьмиугольный, повышенной прочности, на двери компьютерный замок. Сайнс набирает код, и после нескольких щелчков дверь открывается.
— Хотите, чтобы я вошел вместе с вами? — спрашивает Сайнс.
— Да. Хочу увидеть лестницу под гробом.
Мы входим внутрь. Холодная, строгая комната, посередине — великолепный гроб Кардинала на огромной мраморной плите. Я изучаю надпись: «Никто не сказал мне, что настанут дни, подобные этим», затем сам гроб и плиту под ним.
— Там сбоку есть рычаг, — говорит Сайнс. — До тех пор пока гвардейцы не стали всюду совать свой нос, это был единственный способ открыть ее. Они сломали механизм, так что теперь, чтобы освободить проход, гроб надо толкнуть, и он отъедет в сторону.
Он кладет руку на верхнюю часть гроба и показывает. Гроб на две трети отъезжает в сторону с мраморной плиты и останавливается, открывая черную брешь и ряд идущих вниз ступеней.
— Первоначально этого не было? — спрашиваю я, глядя в темную дыру.