Город Змей
Шрифт:
— Возможно, — осторожно соглашаюсь я, — но мне не интересны ни Райми, ни священники. Чем меньше я буду иметь с ними дело, тем лучше.
— Ты мне отказываешь? — прямо спрашивает Тассо.
— Ничто не заставит меня связать свою судьбу с этими слепыми ублюдками, — не менее прямо отвечаю я, — деньгами меня не купишь, а угрозами не испугаешь. Я не хочу вмешиваться в это дело, и это все, что я могу сказать.
Я встаю, понимая, что иду на огромный риск, готовый к бою и почти уверенный, что далеко мне не уйти. Но Тассо не делает ни одного движения, чтобы остановить меня. Он дает мне дойти до двери, потом произносит
— Билл Кейси.
Я останавливаюсь и, закрыв глаза, издаю стон. Где-то в глубине души я подозревал, что у него припрятано что-то в рукаве. Я просто не думал, что это будет так убедительно.
Повернувшись к нему лицом, я ожидаю продолжения.
— Ты восхищался Капаком, — говорит Тассо. — Когда ты принял образ и имя Вами, он все разузнал о тебе. Он разведал все, что мог, большей частью из файлов Дорака — старый Кардинал имел на тебя чертову кучу материалов.
Билл Кейси признался в письме копам, что он испортил тебе жизнь. Он сообщил им, что руководил убийствами твоих девушек и бывшей жены. Но он никогда не объяснял причины. Капак думал, что это связано с твоим отцом. Он считал, что Паукар Вами очень сильно навредил Биллу Кейси и тот извращенным путем мстил своему мучителю — через его сына.
— Любопытное предположение, — холодно говорю я.
— Капак очень хитер, — преодолевая одышку, продолжает Тассо. — Он не понимал только одного — почему ты принял облик своего отца. Кейси издевался над тобой, но он погиб во время взрыва, который чуть не уничтожил и тебя. Это должно было положить всему конец. Если, конечно, он действительно погиб.
Тассо вытаскивает из конверта валета пик с наклеенными фотографиями и разглядывает карту, о чем-то думая.
— Капак считал, что Кейси заранее подготовил этот взрыв и убрался оттуда, и твое преображение в Вами — это уловка. Хочешь выманить его из укрытия, чтобы свести с ним счеты.
— Просто дипломированный гений, — ворчу я.
— Это еще не все, — продолжает Тассо, кладя карту. — Будучи Кардиналом, Капак везде имел информаторов, даже в тех местах, о существовании которых остальные не имеют понятия. Его люди искали Кейси… — Следует точно рассчитанная пауза. — И они его нашли.
Самообладание оставляет меня. Закрыв глаза, я стою, прислонившись к двери, и ловлю ртом воздух, борясь с безумием.
— Билл жив? — хрипло спрашиваю я.
— И живет в этом городе.
Мои глаза открываются, и холод пронизывает меня до костей.
— Где?
Тассо холодно смотрит на меня:
— Я скажу тебе это только тогда, когда Капак будет возвращен в целости и сохранности.
— Нет! — кричу я. — Скажите сейчас!
Я бросаюсь к старику в кресле, одержимый желанием мести, не терпящий возражений. Я разорву этого Тассо на части! Если он думает, что может размахивать Биллом у меня перед носом, как морковкой перед ослом, он очень сильно ошибается.
— Не делай этого, Алжир, — тихо говорит Тассо, и неожиданная мягкость его голоса лишает меня мужества. — Если ты нападешь на меня, я буду защищаться. Или я тебя убью, или ты меня. Последнее более вероятно, но тогда ты не узнаешь адреса Кейси и будешь казнен моими гвардейцами.
Это серьезный довод. Хорошо бы немного придушить его, но это бесполезно: я слишком
— Я согласен, — рычу я, — но сначала адрес! Я займусь Биллом, а потом разыщу…
— Нет! — рявкает Тассо. — Сначала Капак, потом Кейси. Таков порядок. Принимай его или откажись.
В уме я считаю до десяти. Думаю о Билле и его горестном выражении лица, когда он объяснял, как решил разрушить мою жизнь. Двадцать. Вспоминаю взрыв, его последствия, медленно возвращаюсь к мысли, что он, возможно, все еще жив. Пятьдесят. Подробно останавливаюсь на десяти годах убийств и сумасшествия. Восемьдесят. Думаю о будущем, исследую альтернативы и вижу только один путь.
На девяносто шести я испускаю долгий вздох:
— Если вы блефуете…
— Я не блефую.
— Окей. — Я поднимаю стул, на котором сидел, и ставлю его перед временным Кардиналом. Чувствую приближение нетерпеливых демонов, слетающихся ко мне в предвкушении хаоса и кровопролития, которые обязательно должны начаться. — Говорите, когда надо приступать.
Глава третья
ДЕЖАВЮ
Я уже давно не играл в детектива. Десять лет назад в отеле «Скайлайт» была убита женщина, и Кардинал по наущению виллаков дал мне поручение найти ее убийцу. Это был первый и единственный случай в моей практике. Его оказалось достаточно. Во время расследования я узнал и пережил больше, чем любой детектив. Настоящее крещение огнем. Я поклялся, что никогда больше не соглашусь на подобные пытки.
Но вот, пожалуйста, я в центре еще одной тайны, перед лицом тех же опасностей, что и тогда. Но на этот раз я хотя бы заранее знаю обо всех трудностях, и мне уже не так много есть что терять. Предыдущее расследование отняло у меня друзей, возлюбленных, весь мой образ жизни. И я не сомневаюсь — если за этим стоят виллаки, они найдут какой-нибудь новый способ вонзить нож мне в спину.
Я провожу во Дворце большую часть вторника, опрашивая тех, кто ближе всего стоял к Капаку Райми, чтобы понять, какой это был человек. Тассо рассказал мне, что Райми видел лица из прошлого — Аюмарканов. Он верил, что духи прошлого были опять воскрешены. Тассо показывает мне фото Паукара Вами, реального, не меня в его обличье, но я не допускаю этой мысли.
— Это фото могло быть сделано в любое время, — фыркаю я.
— Но Капак видел его несколько недель назад. Это кадры с камеры наблюдения, а они не лгут.
— Еще как лгут! — говорю я. — Вероятно, виллаки наняли двойника, чтобы встревожить Капака, а потом для правдоподобия вставили в камеру старое изображение Вами.
— Не знаю, — говорит Тассо, — Капак в это поверил.
— Тем хуже для него, — бормочу я.
Незадолго до того, как Райми отправился к Холодильнику, в его кабинете появилась какая-то женщина и, по словам Джерри Фальстафа, довела его до невменяемого состояния. Райми знал эту женщину. Они о чем-то говорили, но, когда он приблизился к ней, она прыгнула вниз с балкона. Джерри было поручено убрать все, что от нее осталось. Но когда он с помощниками спустился вниз, то не нашел ни следа от изувеченного тела.