Город золотой: Йоханнесбург, каким я его знаю
Шрифт:
Никто уже не удивляется и не возмущается. Это одна из рядовых йоханнесбургских неожиданностей, которая может случиться в любой день с любым из нас.
Если света долго нет, пропадает горячая вода. Ведь город поставляет только холодную. Каждый дом нагревает её самостоятельно. В ЮАР для этого используется электричество, а не газ, как, например, в Италии.
Кстати, воды в Йоханнесбурге тоже не хватает. Климат засушливый, широких рек нет. А население растёт. Они привыкли часто стирать и принимать душ, мыть автомобили из шланга, держать заполненным свой частный бассейн. Те, кто побогаче, ставят на своём участке и по
Официальные запреты не производят впечатления на йоханнесбургцев. Да и как можно всерьёз относиться к требованию властей беречь каждую каплю, когда у них слова расходятся с делом?!
Где-то прогнили трубы канализации, и вдоль бордюра появился ручеёк. Его прохладные струи будут журчать здесь многие дни, недели или месяцы. Поскольку коммунальные службы бездействуют, остаётся только философствовать. Например, увидеть в движении воды вдоль тротуара метафору неспешного течения жизни в этом отдалённом от европейской цивилизации уголке.
Архитектура Йоханнесбурга вряд ли удивит гостя из Европы. Я видел многостраничную, прекрасно иллюстрированную книгу о зданиях этого города. Называется она «Йоханнесбургский стиль». Фантастическое название! Это совершенно не стильный город.
Есть и другая книга – фотоальбом «Потайной Йоханнесбург». Знаменитый в ЮАР фотограф Ален Пруст запечатлел интересные интерьеры и экстерьеры города. Некоторые кадры удивительно красивы, не в последнюю очередь потому, что Пруст – фотограф рекламный. Но слово «потайной» в названии книги – очень важное. Вход для публики в большинство этих зданий ограничен. Да и сами эти дома обычно не видны с улицы за высокими оградами. Облик Йоханнесбурга формируют не они.
Еще в 1920-х местные архитекторы слепо следовали европейским традициям. Заказчики, недавние иммигранты, требовали строить то, что видели у себя на родине. Дома богатых горнопромышленников начала ХХ века – это колониальные фантазии на тему викторианской или эдвардианской архитектуры. Об Африке напоминали лишь охотничьи трофеи и чёрные слуги. До конца 1950-х здесь продолжали строить даже здания в тюдоровском стиле.
Лет за десять до второй мировой войны в Йоханнесбурге появилась влиятельная группа архитекторов, вдохновлённых идеями Ле Корбюзье. Они пытались пересадить принципы его новой, лаконичной архитектуры на африканскую почву. Полностью следовать этим установкам у них не получалось. Только резиденция главы йоханнесбургской могучей кучки, Мартинссена, была спроектирована и построена строго по заветам великого швейцарца.
У «Йоханнесбургской группы», как её назвал Ле Корбюзье, было много рвения, но маловато таланта. Они сосредоточились вокруг архитектурного факультета крупнейшего местного университета и своим провинциальным догматизмом портили студентов. Их влияние до сих чувствуется в йоханнесбургской архитектуре, в установках современных архитекторов.
Йоханнесбург безлик, в значительной степени, потому, что фанатизм эпигонов Ле Корбюзье должен был уживаться с мещанскими вкусами заказчиков. Отсюда все эти районы частных жилых домов, построенные по разным проектам, но похожие, как близнецы. Строгость гладких стен и геометричность очертаний дома сосуществует с покатой черепичной крышей, плиткой из коричневого сланца, белыми гипсовыми вазами, балюстрадами,
Единственная привлекательная черта «йоханнесбургского стиля» – широкие окна, пропускающие много света.
И ещё необычно, что офисы в Йоханнесбурге часто располагаются в отдельно стоящих одноэтажных зданиях, похожих на дачи. Вокруг них иногда даже разбивают небольшой сад. Но такой тип офисов всё чаще уступает место центрам из стекла и бетона, которые есть в любой стране мира.
Здесь, как повсюду в ЮАР, до сих пор популярны крыши из тростника. В Европе спроса на такую кровлю нет уже больше двухсот лет. А вот на юге Африки кровельщики по-прежнему овладевают искусством их сооружения. В Йоханнесбурге тростником покрывают не только беседки и навесы, под которыми жарят мясо барбекю, но и жилые дома – особенно в северных пригородах.
Йоханнесбургцы с юности нацелены на покупку дома. Проживание в квартирах они, как правило, считают временным компромиссом. Поэтому ЮАР – это, наверное, единственная страна, где государство бесплатно строит для неимущих не квартиры, а отдельные дома.
Мне было интересно понять, почему так сложилось. Я познакомился с Дэвидом Гринкером, который в 1980-е работал в Соуэто (тогда ещё отдельном городе-спутнике Йоханнесбурга) и даже одно время заведовал там выдачей разрешений на новое строительство. Когда его уволили оттуда, он написал воспоминания, которые во многом объясняют нынешнее состояние ЮАР. То, что было тогда характерно для чёрного Соуэто, вместе с его уроженцами распространилось по всему городу.
Одну из глав Гринкер назвал «Housing, not houses» (Жильё, а не дома). Он пытался убедить своё начальство переключиться на строительство многоквартирных зданий. Гринкер даже организовал для них поездку на Маврикий, где французы возводили для африканцев дешёвые и качественные панельные дома и предлагали внедрить эту технологию в ЮАР.
Непреодолимым препятствием стало предубеждение жителей Соуэто. Они не хотели вставать в очередь на получение квартир. «Белые строят для себя дома, а нам предлагают жить в клетушках?! – возмущались они. – Нет уж, лучше подождём, когда нам предложат дом».
Дома, которые им строили и строят до сих пор, – это типовые коробки из дешёвого кирпича. Они размером с двухкомнатную квартиру в «хрущёвке». Зато никто сверху «не ходит по голове», а под окнами на узкой полоске земли зеленеет трава.
Чтобы возвести такие жилища для миллионов требуется всё больше участков. Поэтому Йоханнесбург продолжает растекаться, как чернильное пятно в воде. Дома строятся всё дальше и дальше от места работы, и люди тратят многие часы в пробках каждый день. При этом, по московским меркам, в Йоханнесбурге общественный транспорт работает крайне непредсказуемо.
Йоханнесбургские многоквартирные дома устроены не так, как московские. В ЮАР многие десятилетия действовали (а может, и сейчас действуют) строгие требования к естественному освещению квартир. В каждом помещении должно быть окно. Местные архитекторы нашли выход. Подходы лестничных площадок ко входным дверям квартир проектируют в виде балконов, протянувшихся вдоль всей задней стороны здания. Окна кухни, ванной и прихожей, как правило, выходят на такой балкон. Идёшь по нему и отчетливо различаешь разговоры жильцов, шум душа и ароматы пищи, готовящейся на плите.