Город. Хроника осады
Шрифт:
Могло быть и лучше, но и хуже могло быть в разы. Худо бедно, призрак патронного голода уходит, к батальону тонкой струйкой течет свежая кровь и это дает надежду на завтра. У тявкающего на слона Моськи появляются зубы.
– Ничего, – усмехается Швецов, осматривая разросшееся войско Ольхово, – мы еще повоюем.
Глава 13 Корпус Великого Князя
Симерийское царство .
25 июня 1853 г. Около 5 — 00 (5 день войны)
Очередной снаряд, прошелестев в воздухе, разрывается между Федоровкой и высотой. Город подбрасывает мячиком, заставляя перепуганных людей сжаться ежами в глубоких убежищах. А ведь до Ольхово готы не добивают – в тылу стрельба всегда кажется страшнее и громче в разы.
Бомб для симерийцев враги не жалеют. Ураганный обстрел передовой начинается ровно в полночь и не стихает до сих пор. Генерал Ли, похваляющийся победой над Никой за пару часов, берет измором – ночь выжимает из защитников и горожан силы. Едва ли на считанные минуты удается уснуть в подвале или окопе завернувшись в шинель, как новые взрывы заставляют вскочить.
– У аппарата, – хриплым голосом говорит Швецов, слыша эхо собственного голоса.
Только Алексей знает цену проявленной стойкости. Командир всю ночь выслушивает доклады и вместе с остальными офицерами координирует действие рот. Ни единый мускул не дрожит на лице подполковника, пусть внутри бурлит целый поток страха, раз за разом заталкиваемый в глубь. Глядя на командира и остальные без лишней суеты погружаются, не смотря на все грохочущую артиллерию, в кропотливую работу.
— Это не минометы!
– "тапик" сильно фонит из-за рвущего связки Розумовского. – По нам бьет ствольная артиллерия. Прицельно! Мы по ним не достаем.
– Есть визуальный контакт?
Раздается вой и на какое-то время все заглушает оглушительный грохот. Ротмистр на том конце провода замолкает.
– Розумовский! — вызывает штабс-офицер.
В ответ тишина. Потрясенный Швецов медленно встает, продолжая сжимать трубку. Весь штаб замирает, застыв в невесомости и смотря на бледнеющего командира.
Трещит заводимая шарманка картечницы, сопровождаемая деревянным матом ротного.
— Розумовский! Ответьте!
– Мы видим их...
Швецов выдыхает и вслед за этим оживает и комната, вновь наполняясь спорами, шуршанием карт и трезвоном аппаратов.
– До роты, – продолжает Розумовский сквозь ружейные залпы. – Мы держим их на расстоянии,ближе чем на пол километров не подходят.
Рота? После громких заявлений о целом полке с осадными пушками к пригороду подходят отдельные взвода. Саммерс просто пыль в глаза пускал? Нет, что-то определенно не так.
— Я понял, — говорит в трубку,наконец, Швецов.
– - Докладывайте каждые пять минут.
Прервав связь, Алексей ловит взгляд Максима.
–
Оставив без комментариев доклад, схожий с десятком таких же почти под копирку, подполковник выходит на балкон. К этому времени его оборудуют в настоящий наблюдательный пункт. Убрав все лишнее, обкладывают мешками в несколько рядов и прикрепляют длинную подзорную трубу.
Федоровка и высота скрыты черным столбом дыма и пыли, нависшими, будто взорвавшийся вулкан. Горит трава, факелом пылают деревья и постройки, в небе нет свободного места от шрапнельный разрывов. Трудно поверить, как человек способен выжить в таких условиях, но драгуны упорно держатся за землю руками и ногами. Наученные горьким опытом первых дней, кавалеристы берутся за лопаты, в последние сутки превратив подступы к Ольхово в целый лабиринт укреплений и укрытий.
"Что же тут не так?", – снова и снова задается вопросом Швецов, водя трубу по горизонту.
Пускай готы изображают активность и настойчиво мозолят глаза, штабс-офицер нутром чувствует подвох. Нет в действиях республиканцев стремления взломать оборону любой ценой и прямо сейчас.
Не видя ни единой подсказки к ключу, Алексей возвращается внутрь.
– Есть новости от Великого князя? – спрашивает он.
– Никак нет, ваше благородие, – поднявшись, рапортует дежурный офицер.
Вот это плохо. И хуже всего замолкшая пару часов назад тяжелая артиллерия корпуса. Тишина на востоке пугает больше оборвавшихся проводов. А ведь так все хорошо складывалось.
– Дневальный! – зовет, выглянув в коридор Швецов. – Магов ко мне.
Через пару минут всю пятерку выстраивают перед штабом. Молодняк наряжается в форму, старательно прилизываясь и поправляя ремни и портупеи. Каждый вооружается клинковым и огнестрельным оружием – правильно, колдовство может дать сбой.
– Так, – Алексей осматривает потешное сборище. – Выдвигаетесь на передовую. Двое в помощь Алене на Федоровку, остальные на двести третью.
Образцовые мужи царства симерийского покрываются потом и становятся похожи на пожмаканные половые тряпки. Подполковник готов пари держать кого-то вот-вот мутить начнет.
– Как? – не выдерживает один из них, еще недавно активно напирающий на положение и звание. – Мы же маги.
– Вот именно – маги, – усмехается командир, щелкая по любовно пришитым погонам подпоручика. – А вы думали, вас для почетной службы прислали? – он резко меняет выражение лица, припечатав юных волшебников к стене. –Марш в окопы. Хватит прохлаждаться.
Швецов только головой качает в след спускающимся по лестнице волшебникам. Вот еще одна причина ухода царского офицера из мира волшебства.