Шрифт:
Annotation
Что такое Новый Год? Это салат оливье, шампанское, мандарины и икра. Это автомат, грязь, мусор и паскудное желание выжить. Выжить, во что бы то ни стало. С новым годом, товарищи. С новым счастьем.
Драганович Вук Миланович
Драганович Вук Миланович
Город. Новый Год
Проблемы начались
Вторая проблема заключалась в малости доступного внутри больницы пространства. Каждая рота - это 12 БТР. Итого 35 машин (минус 1 подбитая на кладбище). Плюс "шестидесятки" взвода связи, зенитного и прочая-прочая-прочая. Итого в одном нашем батальоне уже набиралось 39 бронетранспортеров и 20 разнокалиберных автомобилей. Плюс батальон разведки в составе трех рот. Это еще по 1 БРМ, 4 БМП и 4 БРДМ-2 на каждую. Итого - еще плюс 27 единиц бронетехники. Слава Богу, у них хотя бы положенных по штату танков не оказалось. ПТ-76 с их картонно-фанерной броней в количестве 9 штук погоды бы не сделали, зато число гробов явно бы преумножили. Итак, сколько у нас уже техники накопилось? 39+20+27=86. И это не считая "Тунгусок" дивизиона ПВО, грузовиков с медициной, с боеприпасами, с продовольствием и еще 5 танков. Вся эта куча техники набивалась внутрь, под защиту стен больничных корпусов, изрядно стесняя и без того небольшое свободное пространство.
Третья проблема - малое количество "конных, людных и оружных". Бронетранспортеры мы сами загнали внутрь, лишив себя их оглушающей пулеметной поддержки. Если же вспомнить, что нас на каждую "шестидесятку" приходилось всего по 2-3 человека, то становится совсем грустно. Если смотреть по военнослужащим, то цифра, разумеется, получалась весьма значительная - почти пятьсот человек. Полнокровный мотострелковый батальон со всеми средствами усиления, включая минометы, СПГ, "Малютки" и прочие прелести жизни общевойскового боя. Но если снять розовые очки и приглядеться к ситуации внимательнее, то окажется, что число солдат в боевой линии едва достигает двухсот-двухсот пятидесяти человек. Все остальные - это водители, стрелки, техники и разные другие "военно-учетные специальности", включая корпусного переводчика с грузинского и полкового "финика" - финофицера, которому единственному по штату полка даже не положен автомат.
Четвертая проблема была продолжением первых трех и одновременно ее следствием. Мы сейчас торчали практически в центре Города, в нескольких сотнях метров от ее важнейших объектов. Как уже успел нам поведать Семьон, отосланный офицерами обратно в свою (нашу) роту, где-то там, за "свечкой" института нефти, находилась главная цель. Президентский дворец Джохара Дудаева. Тем, кто первыми поднимет над ним флаг России, Паша-Мерседес лично пообещал звезды Героев России. Еще пару дней назад это казалось слухом, но теперь уста самого осведомленного человека в роте подтвердили байку, разом превратив ее в реальность, одновременно радующую и ужасающую. С одной стороны, кому не хочется быть героем? Приехать домой в красивой форме и с боевой наградой - это дорогого стоит. Вот только главное здесь не "в красивой форме", а "домой". Лезть вперед, сломя голову, лишь бы заработать вожделенную медальку, не несущую в себе по нынешним временам никакого смысла, включая идеологический. Ну да, Герой России, гордость мамы с папой.
А ведь впереди не только Президентский дворец. Семьон рассказал, что по данным, полученным от форсированно выпотрошенных пленных, само здание института нефти так же укреплено и в нем достаточное количество человек, чтобы мы обалдели его штурмовать. Кроме того, где-то в самых ближайших окрестностях располагались еще два узла обороны, битком набитых людьми, оружием и боеприпасами. Учитывая все обстоятельства нашей жизнедеятельности, они вряд ли спокойно останутся сидеть на своих местах, покорно ожидая, когда к ним заявится большой и пушистый полярный лис с большим калибром любопытного носа. Скорее, чеченцы охотно перережут нашу тоненькую линию снабжения и с радостью добьют нас в окружении, танцуя свой дикий зикр на наших костях.
Наступать мы не можем. Вряд ли у нашего Генерала еще остались какие-нибудь хитрые ходы для продвижения вперед в условиях отсутствия численного превосходства и малого пространства для маневра. Но и обороняться тяжело, учитывая, какой огромный обоз сейчас пыхтит изо всех своих куцых лошадиных сил в импровизированном автопарке. Слишком мало солдат. А умеющих воевать - нет вообще.
Приказ о занятии обороны прозвучал практически сразу, стоило нам зачистить горбольницу и задуматься, что делать с телами убитых. Приказ был встречен удивлением и непониманием. Большинство солдат искренне недоумевало, почему это вместо того, чтобы враться вперед и стать первыми в деле занятия чеченского рейхстага и вывешивания на нем разноцветных тряпок, мы решили потоптаться на месте, уступая эту честь другим. У многих в голове накрепко засели слова о звезде Героя от Паши Грачева, а кажущаяся простота штурма что завода, что больницы для них служили лучшим свидетельством слабости обороны Города. Ворчали даже в нашей роте и постоянные подзатыльники и окрики Сержанта не помогали в борьбе с жадным тщеславием. От него не спасали даже грохот выстрелов, составлявший пятую проблему нашего маленького и недружного коллектива.
В Городе то и дело начиналась перестрелка. Звуки стрельбы, изрядно измененные и перевранные кривизной улиц, доносились до нас со всех сторон, заставляя мандражировать и покрепче сжимать цевья верных автоматов. Полминуты в одном месте, через пять минут уже в совершенно другом, а еще спустя двадцать - в третьем. То близко, то далеко. То пара выстрелов, то полноценный грохот орудий и взрывы. Обстановку не знал абсолютно никто, а связь с "большой Землей" была изрядно осложнена.
– Бля, нихера не фурычит!
– завопил Без Пяти, со всей дури стукнув свою радиостанцию о пол.
– Че случилось?
– спрашиваю, с удобством устроившись на кровати и положив под голову вещмешок.
Можно жить, однако.
– Да ниче, блять! Сука, станция сдохла! Помехи выдает!
– С хуя ли она сдохла, дебил?
– рыкнул обозленный Сержант.
Его только что хорошенько выебал комбат за необорудованные огневые позиции. На вопрос, чем оборудовать, когда нет ни мешков, ни песка, ему последовал краткий ответ:
– Жопой!
Так что Витя рвал и метал.
– Ты, говна кусок, хули, блять, имущество гробишь, недомерок, бля!
Особенно последние два слова колоритно смотрелись при сравнении этих двоих. Без Пяти, собственно, и был без пяти два метра, в то время как Витя Носов едва достиг своих 165 сантиметров.
– А ну поднял, мудила, блять!
Могучий пендель заставил медленно склонявшегося радиста не только пошевелиться, но и убрать недовольную гримасу с лица.
– Быстрее, блять!
Без Пяти послушно поднял ящик радиостанции. Сержант схватил гарнитуру и начал щелкать переключателем частоты, то и дело повторяя про себя "Бля! Бля! Бля!". Через пять минут он снял наушники, заковыристо выматерился и дал хорошенько в лоб нашему несчастному радисту.