Город. Новый Год
Шрифт:
"Бдумф!". Здание снова затрясло.
– Срань Господня! Какого хуя?! Бля, че за хуйня?!
– доносилось со всех сторон.
– А ну ша, блять!
– проорал Сержант со своего койкоместа.
– Раскукарекались, блять, как куры на насесте! Пидорасы! Лаперузы обоссанные!
"Бдых!". Здание тряхнуло еще сильнее. С громким лязгом на пол упал автомат.
– Быстрее, блять, идиоты!
– рявкнул Витя, видя наши ступор и замешательство.
Мы в панике, лишь бы побыстрее, натягивали бронежилеты и размещали на ремне подсумки,
– Сука, блять, лег я поспать!
– выматерился стихами Антилоп, тщетно пытаясь попасть магазином в магазиноприемник.
Бакелитовый "рожок" все никак не хотел вставать на место.
Я посмотрел на часы. Было девять вечера. Поспать удалось от силы два с половиной часа.
– Че замерли?! На позиции!
– заорал лейтенант, заглянув к нам в палату, и тот час же убежал куда-то дальше.
– Да уже, уже!
– ворчу, присоединив магазин и вываливаясь из палаты в коридор.
Коридор, когда-то чистенький и красивый, теперь являл собой плод буйной фантазии сюрреалиста. В стенах появилось несколько новых, не предусмотренных проектировщиками дыр, большая часть стекол вылетела от воздушной волны, несколько рам перекосило, а некоторые из открывающихся окон теперь выпали внутрь, сияя своими пустыми деревянными "глазами". На полу виднелись капли крови. Где-то неподалеку, на окраине зоны слышимости, матерился и скрипел зубами раненый.
– Это че за дерьмо?!
– кричу, спрашивая у бегущего солдата.
Тот не обратил внимания и помчался куда-то дальше. Тогда я схватил за рукав другого.
– Че тут у вас творится?!
– воплю ему в ухо.
– Танки! Танки херачат!
– заорал он, пытаясь вырвать рукав.
– Какие нахуй танки?!
– опешил я.
– Чеченские, блять!
От этих слов у меня все внутри перекосоебилось.
"Бдум!". Здание снова тряхнуло, да так, что я не удержался на своих ослабевших ногах и упал на пол, выпустив своего случайного собеседника. Затылок резануло острой болью.
– М-м-м-м-м-м!
– мычу, пытаясь приподнять голову и нащупать пальцами причину боли.
– Владимир, что с тобой?!
– пробасил Комлень рядом.
– Больно!
– всхлипываю, нашарив рукой осколки стекла в затылке.
– Федь... Федь, чей та, а?
– Лежи смирно! Не замай руками грязными!
– сказал он, отставив пулемет и сев рядом со мной на пол.
– Дай-кось погляжу!
Его огромные, но мягкие сейчас руки перевернули мою тушку и начали осторожно ощупывать затылок.
– Слышь, блять, хуле тут разлеглись?
– рявкнул выходивший из палаты Геродот.
– Иди к бесам! Не видишь, Владимир ранен?
– Ох ты ж блять!
– выматерился историк, ставший обладателем медицинской сумки после Креста.
– Че с ним?!
– Стеклами затылок посекло!
– Так, ясно! Значит так, у тебя во фляге что?
– Вода.
– Ясно... А, жопа! Ладно, похуй,
Геродот споро промыл водой затылок, после чего выдергивать кусочки стекла.
– У-у-у-у-у, блять!
– завыл я, дергаясь
– Лежи смирно, нахуй!
– Саня был напряжен. В его голосе чувствовалась практически атлантическая ответственность на плечах.
– Легко сказать!
– хриплю, сжимая зубы.
– Бля, у тебя тут всего два кусочка стекла застряло, а ты ноешь, как целка, которой в жопу без вазелина сунули!
– А-а-а-а-а-агх!
– захлебываюсь криком, когда первый кусочек все же был вытащен из меня.
– Блять, Федя, чем этот пидорас хоть дергает-то, а?
– Пинцетом. Не боись, все будет хорошо.
"Бумф!". На этот раз здание совсем не тряхнуло. Наверное, снаряд попал куда-то рядом со зданием. Или в другой корпус. Или...
– М-м-м-ма-а-а-а-ать!
– реву белугой, ощущая, как в затылок впивается что-то горячее и острое.
– Так, блять, все...
– выдохнул Геродот.
– Срань Господня, где у этого мудака перекись водорода была? О, вот!
Прохладная жидкость полилась мне на затылок, вызывая новые приступы боли, уже тупой и не такой сильной.
– Слушай, Хрящ, ты как так умудрился?
– спросил историк, перематывая мне голову белоснежным бинтом.
– Или они застряли в полу, как кинжалы?
– усмехнулся он своей собственной идее.
– Вот я не ебу, чесслово!
– ворчу, морщась от собственных воспоминаний.
– Просто чет ебнуло, здание затряслось и я ка-а-а-а-ак на пол шмякнусь. Затылком об пол приложился - и на тебе, кровяка.
– Ну ты, блять, везунчик!
– фыркнул Саня, затягивая узел.
– Все, нахуй, три клизмы два раза в день, клистир на мыле, гастроскопия каждый четверг после дождичка!
"Бдаух!". На этот раз чеченцы попали прямо по нашему этажу. Послушные воле ударившей в них сталисто-тротилловой чушки, кирпичи разлетели на крупные и мелкие обломки, пробив в стене дыру размером с мою голову.
– Подкалиберными херачат!
– произнес Без Пяти.
– Че?
– спрашиваю недоуменно.
Ну вишь, дырка какая!
– он ткнул в новое отверстие в стене.
– Это они подкалиберными противотанковыми херачат. Фугасный бы тут все нахуй разъебал.
– Ага. И твою жопу тоже!
– гыгыкнул Геродот, которому один из обломков кирпича снес с головы шапку.
– И твою тупую голову!
– не остался в долгу Без Пяти.
– Но-но!
– усмехнулся историк.
– Она такая тупая, потому что в ней много знаний! Поэтому у нее такая интересная геометрическая форма!
На это никто не нашелся, что возразить и мы заржали, как кони.
– Че ржете?
– вкрадчиво поинтересовался Сержант, нависнув над нами, аки Сцилла над несчастной триерой.
– Эм...
– тут же замялись мы.
Впрочем, моя белоснежная повязка говорила сама за себя.