Город
Шрифт:
Когда же Орлов открыл дверь, то буквально остолбенел. Мама миа! Перед ним стояла такая красавица, что рядом с ней сама Венера (ни та "молочная", а настоящая) почувствовала бы себя пастушкой. Честно! Даже трудно её описать. Вспомните, как выглядит самая яркая, самая замечательная мечта вашего детства. Вспомнили? Так вот, девушка - такая.
И Григорий понял, что по нему стала бить тяжелая артиллерия нечистой силы, причем, прямой наводкой. Так вот как выглядит их суперагент, пришедший завладеть его... Как там у них? Его сутью. И глядя на нее, он невольно подумал: "Да Бог с ней, с этой сутью!" Разве можно рядом
– Но... Но... Что вы делаете?!
– растерянно проговорила она, явно не ожидав подобного развития событий.
– Я собственно...
– Не надо никаких версий, суперагент, - раскрыл Орлов перед ней все карты.
– Мы ведь с вами взрослые люди. К чему нам эта игра в разведчиков, верно? Вы пришли завладевать моей сутью? Так завладевайте, я не против.
Он вновь обнял её и поцеловал. И до того ему это понравилось, что он уже стал подумывать о перспективах своего дальнейшего здесь пребывания. Да и город ему уже не казался таким неприглядным и удручающим. А нечистая сила так вообще была очень даже симпатична. А что, специалист он классный, будет чинить у них компьютеры, телевизоры. Можно зарабатывать неплохие деньги. И заживут они с суперагентом. Будь здоров как заживут! Как говорится, в любви и согласии. Кстати, как её зовут?
– Тебя как звать?
– Татьяной.
– Она хлопала удивленно зарослями ресниц - никак не могла понять - что же в конце-концов происходит?
– А меня Григорием. Всю свою сознательную жизнь мечтал познакомиться с такой девушкой, как ты, Таня.
– Да, но почему вы себя так ведете?! Как... Как...
– Она долго подбирала нужное слово. Наконец, нашла: - Как террорист?
– Но ведь ни я же к тебе вломился в номер с черными мыслями, а ты? Так-что, терпи.
– И он вновь её поцеловал, окончательно поняв, что отныне его судьба полностью в руках этой восхитительной девушки.
– Да, но почему вы меня постоянно целуете?!
– сказала она с предыханием. Красивая грудь её заметно взволновалась. И это было хорошим признаком, многообещающим началом.
А он уже не в состоянии был ответить. Его сердце задохнулось великой любовью к этой необыкновенной девушке. Оно уже ему не принадлежало. Оно всецело принадлежало ей. У него уже не было никаких других желаний, как только её целовать.
– Танюша!
– нежно пррошептал Григорий, целуя её в очередной раз.
– Не надо, прошу вас!
– умоляла она слабеющим голосом. Но её тело говорило ему о том, что с ней творится то же, что и с ним. А раскрытые горячие губы её уже сами искали его губы и с легким стоном прижимались к ним.
Но каким образом в этом перевернутом мире оказалась эта необыкновенная девушка с ликом мадонны и наивно распахнутыми глазами пятилетней девочки?! Загадка природы. Но, Боже, как же он был благодарен этому миру за такой щедрый подарок! Он уже был готов полюбить и этот мир. Видно,
– Ах, как кружится голова!
– выдохнула она, все более слабея.
– Как же это?!... Что же это?! Что это со мной?!
– шептала она испуганно и удивленно.
Вконец ослабевшую, он подхватил её на руки, отнес и положил на кровать, а сам лег рядом. Она лежала такая бледная, такая прекрасная, такая хрупкая и такая беззащитная, что Григорий едва не залаял, как верный и влюбленный в свою хозяйку пес, от переполнявшего его восторга и нежности.
– Не надо!... Пожалуйста, не надо!
– шептала она, а по щекам медленно катились две крупные и тяжелые, как сама судьба, слезинки.
Орлов наклонился и слизнул их языком. Но эти две слезы стоили целой бутылки коньяка. Их соленый хмель ударил в голову и он отключился, потерял всякое представление о времени и пространстве. Он уже себе не принадлежал. Вот и пришла Она ко нему, - её Величество Любовь! А он-то думал, что её вообще в природе не существует? Еще как, оказывается, существует! Влюбился "как простой мальчуган". Отныне и вовеки веков. Аминь!
– Гриша!... Гришенька!... Любимый!
– горячо шептала она, прижимаясь к нему. И не было в мире слов прекраснее, чем эти.
– Ты не ведьма?
– спросил Орлов, когда все кончилось.
– Нет.
– Не колдунья?
– Нет.
– Тогда каким образом при твоей профессии ты сумела себя сохранить?! удивился он.
– Не знаю, - отчего-то виновато ответила она.
– Так получилось. Я не специально. Всякий раз как-то само-собой получалось, что я выполняла задание ещё до постели.
– И много душ ты загубила?
– Много.
– Что ж, тебя можно поздравить ещё с одной.
– Нет, - ответила она, нежно его целуя.
– На этот раз я загубила свою. Это совершенно точно.
И Григорий вдруг ощутил, как внутри зашевелилось что-то очень нежное, очень щемящее, очень большое, радостное и теплое, будто плюшевый медвежонок - розовая мечта его детства. Душа! Она, голубушка! Есть она у него. Есть! А ведь он едва её в карты черту не проиграл. Вот был бы сейчас конфуз.
Уснули они только под утро.
6. Экстренное заседание ГЧК.
Телефонный звонок разбудил премьера Грызнова-Водкина среди ночи. Он не любил, когда нарушали его сон. Злой как черт, он нехотя взял трубку, рявкнул:
– Какого дьявола!
Но то, что сообщил Агапкин-старший заставило премьер-министра вскочить с постели. Ситуация требовала принятия безотлагательных мер. Он разбудил спящего с его третьей женой телохранителя и приказал срочно созвать всех членов Городского чрезвычайного комитета.
Когда Грязнов-Водкин прибыл к себе в кабинет, то все члены комитета уже сидели за длинным приставным столом и лупили на него удивленные глаза, не понимая причин столь экстренного сбора.
– Ну что уставились на меня, как баран на новые ворота!
– с порога заорал премьер.
– Бездельники! Соплижуи! Специалисты гребанные! А вашими, Кулинашенский, суперагентами только задницу подтирать! Только для этого они и годятся!
– Да что случилось-то, Петр Антонович?!
– спросил главный полицейский города. Только он мог позволить себе столь панибратское обращение к премьеру.