Город
Шрифт:
— А мне теперь никто не мешает, — весело откликнулся Эндрю. — У меня родители на пенсию вышли, в деревне теперь салат растят!
— Полагаю, тебя с этим надо поздравить? Вакханалии устраиваешь?
— Да ну, какие вакханалии… — скривился Эндрю, возясь с ключами. — Это же сначала кажется, что свобода — прекрасная штука. А как хлебнешь ее, то и не рад уже. Все заботы на тебе. Жрать готовь, одежду стирай, в доме убирайся, по счетам плати… Я думаю, мне баба нужна, на постоянную основу. Хоть что-то на нее спихну.
— Вот так и умирают убежденные
— И не говори, — согласился Эндрю. — Как прижмет, сразу о гоноре забудешь, тут главное выжить. А то что сейчас у меня, это не жизнь.
— На хобби тоже времени нет? — спросил я.
Замок наконец поддался, Эндрю открыл дверь и пропустил меня вперед.
— На это есть, конечно, но надо же чертежи восстанавливать, вытачивать, — сказал он, захлопнув за мной дверь. — Здесь даже не во времени дело, мозги свежие нужны, для удовольствия ведь дело.
— А что-нибудь рабочее есть?
Эндрю застыл и внимательно посмотрел на меня.
— Что-то случилось?
— С чего ты взял? — удивился я.
— Так проблемы не решают, Вал, — серьёзным тоном сказал Эндрю.
Я наконец-то понял, о чем он и рассмеялся:
— Ну у тебя и фантазия! Как ты мог додуматься до такого — чтобы я кого захотел убить? Просто за городом неспокойно, рейдеры, сам понимаешь. Решил подстраховаться. Если есть чем конечно.
Эндрю облегченно выдохнул:
— Рейдеры — это да. Они же все время это… Ну сам понимаешь…
Я кивнул, сделав умное лицо. Эндрю пошел вглубь дома, махнул рукой, зовя за собой. За дальней дверью оказалась мастерская.
— Теперь не надо в подвале прятаться, — пояснил Эндрю и довольно посмотрел на свое богатство.
Я тоже оглядел мастерскую. Для неподготовленного человека это была небольшая свалка металлолома, но мой взгляд знал, за что зацепиться. В конце концов это ведь я еще школьником утащил один из отцовских чертежей, увидев который мой сосед по парте бесповоротно стал одним из тех маньяков, что посвящают свое свободное время какому-нибудь идиотскому занятию, гордо именуемому «хобби».
— Вот, последний из того, что ты приносил, собрать пытаюсь, — смущенно показал на стол Эндрю. — «Ремингтон»
Я посмотрел на разбросанные по столу трубки, пружины и стержни. Ничего даже близко похожего на чертеж, найденный мною недавно в архиве, там не было.
— Сложная конструкция, — глубокомысленно сказал я. — А что-нибудь попроще и готовое есть?
— Обрез подойдет?
Я посмотрел на старого друга, пытаясь понять смысл сказанного им.
— Мне не надо ничего резать. Мне…
Эндрю засмеялся:
— Обрез не режет. Подожди, — он наклонился и полез под стол. — Вот, это и есть обрез.
Он сунул мне в руки две короткие стальные трубки с деревянной ручкой на одном конце. Конструкция была смутно знакомой, наверняка тоже что-то из принесенного мной.
— Вот этот рычажок сдвигаешь вбок, — начал показывать мне Эндрю, — и переламываешь напополам. В эти отверстия загоняешь патроны, теперь в исходное
— А чем он стреляет?
— Шариками свинцовыми. Есть большие, по одному на патрон, есть помельче, но их зато штук по семь — восемь.
— А в чем разница? — спросил я, оглядывая адский механизм.
— Тот, что один потяжелей будет, он что хочешь пробьет. А у нескольких зона поражения больше, они же разлетаться будут, ими с нескольких метров не промахнешься, даже если захочешь. Хотя на все сто я не уверен, я же только по банкам стрелял за городом.
— И как результаты?
— Шикарные! — заулыбался Эндрю. — Метров с двадцати что хочешь, собью! Раз в ворону попал, только перья разлетелись, от тушки ничего не осталось.
— Ты маньяк, — сказал я, крутя обрез в руках. Оружие приятной тяжестью лежало в ладони. Что-то в нем было гипнотическое, как в том замке.
— А кто в этом виноват? — спросил Эндрю.
— Родители, наверное, — ответил я, не отрывая взгляда от тусклого блеска на стальных трубках. — Недоглядели. Не уберегли.
— С такими друзьями попробуй, убереги, — маслянно поблескивая довольными глазками сказал Эндрю.
— Значит я возьму его на недельку? — поднял я на него глаза.
Эндрю кивнул:
— Только если поймают с ним, ты меня не знаешь.
— Мы с тобой в школе вместе учились, как это я тебя не знаю? Ладно, ладно, не знаю и знать не хочу. Ну я пошел тогда?
— Патроны брать не будешь что ли? — ехидно спросил Эндрю.
Я стукнул себе по лбу холодным металлом ствола.
— Патроны. Точно. Как я мог о них забыть?
Через несколько минут я вышел из дома Эндрю со свертком в руке и странного вида поясом, со множеством узких кармашков, под выпущенной рубашкой. Эндрю сказал, что сам сшил его, и это действительно было странно. Если он надумает жениться, надо будет сказать его избраннице, чтобы не злила мужа. А то сегодня от вороны только перья остались, а завтра…
Я кое-как уселся на велик, и покатил домой, придерживая рукой сверток. Увесистый, ничего не скажешь. Еще бы армейский шокер заполучить, но это уже действительно противозаконно.
Дома я закончил приготовления — нашел свой армейский нож с компасом, вделанным в рукоять, собрал еды, сложил все в рюкзак вместе с комплектом одежды. Коробок спичек, коробок с солью, мыло с зубной щеткой и пастой. Кажется, это все, что требует армейская инструкция от запасника в случае мобилизации. Во время сборов отец заглянул ко мне, поглядел на распахнутый рюкзак, но промолчал. Видимо инспектор не сказал ему, что задание окончено. В секретность играют. Так даже лучше. Мать за ужином кидала хмурые взгляды, но я дисциплинированно смотрел в тарелку. Научен горьким опытом, ей только посмотри в глаза, сразу такая лекция начнется о морали, добропорядочности, ветрености и прочей лабуде. Лучше не искушать ее материнский инстинкт.