Города гнева

Бах Влад

Ринг занимает центральное место в зале, его канаты туго натянуты, очерчивая пространство для поединков, матовое покрытие выглядит абсолютно новым, хотя это не так. На материалы Полигон не скупится. Вокруг ринга – несколько металлических стоек со встроенными камерами и датчиками фиксации каждого приема проходящего. На самом ринге уже аккуратно разложены два комплекта защитной экипировки и боксерские перчатки.

– Снимите обмундирование, наденьте это, – коротко и по делу командует лейтенант, жестом указывая на экипировку.

Сняв шлем, она поправляет короткие светлые волосы, приглаживая примятые

пряди. Лейтенант Елена Белова создает впечатление жесткого и требовательного командира, но ее суровость базируется не на внешних данных (вполне привлекательных), а на глубоких знаниях и большом послужном опыте. Ее военная карьера начиналась здесь, на Полигоне, в рядах новобранцев. Успешно завершив первый этап обучения и сдав экзамен, она добровольно перешла в отряд особого назначения, в составе которого участвовала в операциях по зачистке зараженных территорий и сопровождала крупные грузовые корабли, циркулирующие между островами. Ее карьера уверенно перла в гору, и она вполне могла дослужиться до звания майора или даже полковника, но получила серьезное ранение, после чего перешла в учебный корпус. Помимо боевой подготовки, лейтенант занимается отбором и обучением перспективных рекрутов, ну или воспитывает таких как мы…

Откуда я столько знаю об этой неординарной командирше? Все просто. На Полигоне лейтенант Белова – фигура очень уважаемая и активно обсуждаемая, и я кое-что слышал от пускающих слюни бойцов, мечтающих залезть в трусы к железной леди. По мне, так это особый вид мазохизма. В отличие от местного командования и верховного совета Корпорации я считаю, что женщинам на войне не место. У слабого пола априори другое предназначение.

– Пошевеливайтесь! Я не собираюсь торчать тут до отбоя!

О чем и речь! Попробуй найди с ней общий язык. Терминаторша в юб… форме.

Мы с Сантесом ускоряемся, стараясь держаться спокойно и уверенно, хотя в воздухе ощутимо витает нервозность. Снимаем броню и переодеваемся в облегченный комбинезон с защитными накладками в стратегических местах. Действуем на удивление синхронно. Я натягиваю перчатки, чувствуя, как по венам растекается адреналин. Диего, взъерошив черные как смоль волосы, смотрит на меня с откровенной агрессией, словно только и ждал момента, чтобы выплеснуть свое раздражение.

– Правила простые, – начинает Белова, стоя у края ринга. – Один на один. Ваша задача – продержаться три раунда. После боя вы пожмёте друг другу руки, и конфликт будет считаться закрытым. Всё ясно?

– Так точно, лейтенант, – отвечаю я, стараясь подавить вспыхнувший в крови гнев.

– А ты, Сантес? – спрашивает она, бросая на него колючий взгляд.

– Ясно, – бурчит он, натягивая перчатки.

– Отлично. На ринг. Время пошло.

Мы встаем в стойку напротив друг друга. Белова даёт команду, и бой начинается.

Сантес атакует первым – его стиль агрессивный, резкий, наполненный злобой. Он обрушивается на меня внезапной серией ударов, но я парирую их, занимая оборонительную позицию. В голове стучит только одна мысль: не

позволять ему вывести меня из себя. Его стремительность и импульсивность работают против него. Диего не выдерживает темп, расходуя силу слишком быстро.

Когда он начинает выдыхаться, я атакую: отвечаю несколькими точными ударами в корпус, стараясь не вкладывать в них злость. Но Сантес реагирует на каждый мой выпад с возмущённым рыком. Пропустив пару ударов, он свирепеет сильнее и снова пытается пойти в наступление, но я молниеносно уклоняюсь и отбрасываю его на канатное ограждение мощным хуком справа.

– Сантес, сосредоточься! – резко бросает Белова. – Это тренировочный бой, не уличная драка. Ты хочешь выглядеть дураком?

Слова лейтенанта вынуждают его на мгновение остановиться. Я перевожу дыхание и встаю в защитную стойку.

– Ты действительно думаешь, что всегда будешь первым? – шипит Сантес, снова бросаясь на меня.

– Если продолжишь в том же духе, не доживешь до экзамена, – отвечаю я, уклоняясь от очередного удара.

Его движения становятся все более хаотичными, и моя стратегия начинает приносить закономерные плоды. Во втором раунде он выматывается и начинает совершать ошибки, а я перехожу в уверенное наступление. После пары-тройки выверенных попаданий в бок и солнечное сплетение Сантес снова повисает на канатах.

Третий раунд становится настоящим испытанием. Силы постепенно покидают нас обоих, каждое движение дается с неимоверным трудом. Пот заливает глаза, легкие горят, но я продолжаю бой. Рассчитав траекторию и подловив удачный момент, я подныриваю под руку Диего и наношу мощный апперкот. Голова парня резко запрокидывается, он падает на одно колено, но, стиснув зубы, вновь поднимается.

Когда звучит сигнал об окончании поединка, мы оба остаёмся на ногах, тяжело и шумно дыша. Пот скатывается по лицу, мышцы дрожат, но я смотрю на Сантеса, не отводя взгляда. Внутри меня бурлит адреналин, и я знаю, что одержал победу, даже если официального объявления об этом не последует.

Белова хлопает в ладоши, привлекая наше внимание.

– Достаточно, – сухо произносит она. – Подойдите сюда.

Едва волоча ноги, мы приближаемся к краю ринга. Сантес молчит, его лицо горит от унижения. Я с трудом подавляю желание усмехнуться, а лейтенант ждёт, пока мы снимем перчатки, после – отдает новый приказ:

– Теперь пожмите друг другу руки и закончим этот цирк.

Мудрая мысль. От меня точно не убудет. Я протягиваю руку первым. Сантес таращится на нее с явным сомнением, но после короткой паузы всё же сжимает мою ладонь.

– Молодцы, – говорит Белова. – Еще раз замечу, что вы сцепились, оба отправитесь на ночное дежурство. Независимо от результатов еженедельного тестирования.

– Есть, лейтенант, – отвечаем в один голос.

Мы обессиленно опускаемся с ринга. Сантес делает несколько шагов в сторону и приваливается к стене, пытаясь отдышаться. Я чувствую себя не лучше, ноющая боль в мышцах напоминает о себе при малейшем движении, но в голове на удивление ясно. Как ни крути, а победа придает сил и поднимает боевой дух. Сдержать триумфальную ухмылку оказывается не так-то просто. Белова молча наблюдает за нами, ее взгляд холодный и проницательный, словно рентген.