Города гнева

Бах Влад

– Мне было неизвестно об этом факте, генерал… – сконфуженно отзывается лейтенант. Разумеется, ей было неизвестно об этом факте, как и о многих других происходящих на Полигоне.

– В таком случае вы – плохой командир, – отчитывает ее Одинцов. – Но оставим пока данную тему. И вернемся к экзамену. Майор Бессонова доложила мне, что база «Аргус» завершила подготовку. У вас есть дополнительные замечания по логистике или условиям? – он переключает внимание на дисплей, где отображается карта испытательных зон.

Белова уверенно отвечает:

– Замечаний

нет. Периметр патрулируется, системы безопасности функционируют без сбоев. Мутанты в радиусе двадцати километров не зафиксированы. Площадки для всех этапов испытаний проверены и полностью соответствуют требованиям.

– Сценарии утверждены? – уточняет Одинцов, продолжая изучать маршруты.

– Да, – подтверждает сержант Синг. – «Аргус» обеспечивает идеальные условия для испытаний. Зоны зачистки, эвакуации и симуляции боёв с мутантами готовы к эксплуатации.

Генерал кивает, его взгляд цепляется за один из секторов на карте:

– Что у нас с прогнозами? Какие этапы представляют собой наибольшую степень риска?

Белова отвечает после короткой паузы:

– Первый этап несет умеренные риски. Наибольшая угроза возникнет на заключительном испытании, которое будет проходить за периметром. Это будет окончательная проверка способности инициаров адаптироваться к неожиданным условиям.

– Также предусмотрены индивидуальные испытания, – добавляет сержант Синг. – Мы проверим умение рекрутов ориентироваться и принимать решения в одиночку.

Генерал внимательно слушает, его лицо по-прежнему непроницаемо и скупо на проявление эмоций.

– Ориентировочные цифры потерь?

Белова отвечает чётко и твердо, как на плацу:

– До десяти процентов.

– Что вы можете предложить для минимизации этих рисков? – генерал переводит колкий взгляд на Синга.

– Усилить контроль над слабыми участниками на первых двух этапах, – после короткой паузы отвечает сержант. – Кроме того, важно провести окончательный инструктаж с акцентом на командную работу. Это может сгладить разобщённость.

Генерал кивает, соглашаясь, затем снова смотрит на карту, словно раздумывая над чем-то крайне важным.

– Я буду присутствовать на экзамене, – наконец произносит он. – Хочу лично оценить работу инструкторов и эффективность подготовки.

– Вы поплывете с нами на Сахалин? – уточняет Белова, безуспешно пытаясь скрыть удивление.

– Да, – решительно отвечает генерал. – С учётом полной готовности базы, мы выдвигаемся через два часа. Утром приступаем к проведению испытаний.

Глава 4

База «Аргус». Сахалин.

Спуск по металлическому трапу превращается во внеочередное испытание на выносливость. Порывы шквалистого ветра сбивают с ног, пробирая до костей. Экипировка, кажется, весит целую тонну; после многочасовой качки меня нехило

штормит, к горлу волнами подступает тошнота. Несмотря на то, что мне удалось немного поспать в общей каюте, чувствую себя максимально дерьмово.

Ступив на твердую почву, все равно ощущаю, как меня мотает из стороны в сторону. Координация движений нарушена, но придет в норму в ближайшие час-два… если нам, конечно, дадут время прийти в себя. Окинув взглядом измученных плетущихся инициаров, пытаюсь отыскать среди толпы своих, но это практически невозможно, учитывая одинаковое обмундирование и тяжелые шлемы с фильтрами.

Ладно, на месте разберемся. Назад точно никто не уплывет.

Порт встречает нас гулом кранов, ревом грузовиков и мерным плеском волн, но все звуки словно заглушены всеобщим напряжением. Я автоматически фиксирую детали окружающего ландшафта: серый бетон причала, забор с колючей проволокой, слепящий свет прожекторов, разгоняющий предрассветный полумрак, высокие пики гор, снежные долины и таежные непроходимые леса. Саму базу отсюда не видно, что вызывает внутри новую вспышку раздражения.

Нам снова придется ехать. И возможно, долго.

Добравшись до открытой ровной площадки на берегу, мы выстраиваемся в шеренги перед командирами, которые сошли с корабля первыми и выглядят гораздо бодрее нас. Еще бы, они наверняка плыли в более комфортных каютах, а нас, сука, даже не кормили, словно мы какой-то скот, отправленный на убой.

– Разделяемся по своим группам! – раздаётся голос сержанта Синга. Рядом с ним стоят еще трое, и судя по нашивкам на экипировке один из них генерал.

Ну надо же, какая честь! За весь срок обучения я вижу его впервые и не скажу, что безумно рад встрече, хотя в первые дни пребывания на Полигоне не отказался бы потолковать с ним с глазу на глаз. Уж больно много вопросов у меня накопилось к преданному союзнику президента. Но я очень быстро понял, что подразумевал отец под словами:

«Запомни, на Полигоне твоя фамилия ничего не будет значить. Ты станешь равным среди рекрутов, и никто не будет тебя спасать и прикрывать, если вдруг передумаешь, захочешь домой или проявишь слабину. Никаких привилегий, никакого покровительства. С этого момента ты – обычный инициар, а не сын президента».

Поэтому я и не жду к себе особого отношения. Просто не сразу смог перестроиться и осознать, что генералу абсолютно неинтересны разговоры с новобранцами.

– Третья группа, сюда, – подняв руку, громко подзываю своих.

Инициары начинают собираться вокруг меня, один за другим, стараясь держаться в пределах видимости между собой. Первой я замечаю Лейтон – её уверенная походка и ровная осанка выделяются среди остальных. Она слегка наклоняется к споткнувшейся Жанет, придерживая её за локоть. Локвуд двигается неуверенно, словно на шарнирах. Она напугана, как и большинство рекрутов. Признаться, мне тоже не по себе. Я думал, что после холодного и неприступного Полигона буду готов ко всему, но это место кажется еще более суровым и опасным.