Городок
Шрифт:
Короче, в Городке национальности, вызывающие внимание органов, есть. Но надо думать.
И ещё одна странность. Браки Городка уж очень непонятные. Редко встретишь твёрдую славянскую семью. Иванов – папа, Иванова – мама и дочь Иванова. А так, если жена – россиянка, аж в незнамо каком поколении, то муж – Абаза. Или жена польская – муж, конечно, еврейский.
У органов голова шла кругом, а Городок жил своей жизнью. Хотелось бы, чтобы эта жизнь с органами не пересекалась. Но это
Увы, пересекалась жизнь обывателей города, пересекалась. Калерия была на самом деле из мелкопоместного шляхетского рода Хвощинских. Которые, как и все поляки, и Дзержинские, и Менжинские, своими предками гордились и их уважали.
Калерия была дочерью Хвощинского, очень бедного. Да он и брак совершил непонятный – женился на еврейской (жидовской, как в Польше говорят) женщине, очень красивой и обеспеченной. Но всё быстренько промотал в игорных домах Варшавы и, что делать, подался в группу социалистов.
Они – эта группа, а попросту банда – занимались грабежом (изъятием иначе) денежных знаков на поддержку революции.
Правда, деньги, которые Хвощу (так его прозвали) выделялись, тут же летели в казино.
Кончилось всё плохо. Социалисты таких поступков не прощают. И был в одночасье убит Хвощинский. А жена его, мама Калерии, подозвала девочку к себе, передала ей маленький чемоданчик и сказала:
– Доченька, плохие дяди за нами следят.
– Я знаю, мама, это царские сатрапы.
– Ах, если бы. Нет. Это очень плохие люди. Хуже сатрапов. Вот тебе чемоданчик. В нём твоё пальтишко и платьица два да штанишки. И адрес. Едешь до Минска, там выходишь и по этому адресу находишь семью Смидовичей. Это мои дальние родственники. У них будешь жить. А меня, деточка, не жди и не ищи. Я попробую устроиться в Германии, но там сейчас непонятно что, поэтому, если будет всё благополучно, я тебя сама найду. Ты же едешь в страну, где сейчас плохо. Но будет очень хорошо. Это точно известно. Не ясно только – когда. Поэтому – живи, моя радость, красивая моя. Моя любовь тебя будет всегда выручать. Если что будет плохо, ты просто шепчи: «Мама, у меня то-то и то-то. Что мне делать?» Я тебе и подскажу. И ещё я уверена: ты будешь счастлива. У тебя и муж будет – люкс. И дети принесут тебе только радость.
Мама не плакала, Калерию поцеловала, и какой-то дяденька отвёз её на вокзал. Даже посадил в поезд. Место по билету третьего класса было 33 (число, говорят, счастливое).
До Минска ту-ту.
Калерия была девочка аккуратная и собранная. Поэтому всё выполняла точно. В Минске нашла улочку и дом Смидовичей. Только их уже давно не было. Они переехали
Но девочка не пропала. Её сразу отправили в детский дом. В том самом Городке, о котором мы и рассказываем. Вот и выросла там Калерия. Фамилию ей не поменяли. И год рождения оставили. В общем, Кале сохранили «исходные данные».
Она хорошо училась. Была в меру спортивная. Мальчиками не увлекалась. Поэтому с удовольствием её взяли в школу вести классы с первого по шестой.
Она и для кадров была подходящая – детдомовская. Значит, нет родителей. И нет опасного какого-нибудь несоветского родства.
Дети тётю Калю – так все стали её звать – полюбили. Она была какая-то тёплая, домашняя, всегда улыбчивая. Что ещё нужно ребенку? Равно как и взрослому?
Взрослые, особенно молодые, из гороно [3] , например, молоденькой училкой очень заинтересовались. Особенно после одного вполне пустяшного происшествия.
3
Гороно – городской отдел народного образования.
Девочка из второго «Б» подошла на переменке к тёте учительнице и сказала вполголоса, что Тимофей из второго «А» показывает ей на переменке свои глупости. Тётя Каля отнеслась к этому очень спокойно.
– Ну, глупый мальчик, этот Тимофей. Ведь глупости, они и есть глупости, чтобы их никто не видел. Ведь мы с тобой наши глупости никому не показываем.
– Да, конечно, тётя Каля.
– А всё потому, что это – глупость. Что ж на неё смотреть. Ты Тимофею скажи коротко, что он – дурак, раз позволяет свои глупости выставлять на обозрение.
Девочка теперь при виде «развратника» Тимофея радостно кричала: «Тимка дурак!»
Как уж этот разговор докатился до гороно, но там устроили большое совещание. К удивлению всех, в пример правильного полового воспитания младшеклассников приводилась преподаватель Калерия Хвощинская. Конечно, глупо всё было сделано, как часто и бывает в гороно.
Теперь разухабистые учителя молодого поколения весело орали друг другу:
– Ты, Вася, свою глупость не вздумай показать.
И смех и грех.
Но Калерию стали уважать за правильный педагогический подход, и кто-то даже намекнул, мол, этот кадр надо в резерв гороно зачислять. Хотя опытные, ещё с царских времен оставшиеся, кадровики говорили задумчиво:
– Конечно, конечно, но повременим.
А в школу зачастил сотрудник оборонного предприятия № 401515, что находилось в лесном массиве недалеко от Городка.
Конец ознакомительного фрагмента.