Городская девчонка

Иванович Джанет

– Мария взбесится, если я расскажу тебе.

– Мы уже немного знаем об этом, – сообщила я. – Это касается ее отца и деда, правильно?

Билл ухмыльнулся.

– Вообще-то это касается семнадцати миллионов трехсот тысячи долларов в золотых слитках.

– Это куча золота, – заметил Хукер.

– Сто слитков, каждый весом двадцать семь фунтов.

– Они на моей яхте? – спросил Хукер.

– Мы поднимем последнюю партию сегодня ночью.

– А потом?

– Я перевезу их в Нейплс. Я арендовал домик в Порт-Ройяле, когда мы останавливались на островах Ки. Он стоит на канале. Я просто пришвартую

яхту к причалу и выгружу золото.

Хукер ухмыльнулся.

– Ты собираешься пройти через Гордон Пасс? (Один из самых оживленных и главных проливов на юго-западе Флориды. Гордон Пасс соединяет Мексиканский залив с Нейплс-Бэй. – Прим. пер.) – Он повернулся ко мне. – Нейплс – это милый маленький городок на Мексиканском заливе. Он построен вокруг каналов и заполнен мультимиллионнодолларовыми домами. Это самое почитаемое место во Флориде. Не так разрекламировано, как Майами-Бич или Палм-Бич. Просто тонны денег. Очень безопасно. И район Порт-Ройял самый богатый. Трехмиллионнодолларовый дом в Порт-Ройяле считается жалким.

– Что ты собираешься делать с этими золотыми слитками? – поинтересовалась я у Билла.

– Я ничего с ними не буду делать. Они принадлежат Марии.

Мы с Хукером переглянулись.

– Нам нужно переговорить с Марией, – заявил Хукер.

Надувная шлюпка была примерно двенадцати футов длиной с подвесным мотором. Мы все забрались в нее. Билл устроился за штурвалом и отвез нас вверх по реке к яхте Хукера. На этом низком уровне тропический лес был очень красивым, но вызывающим клаустрофобию. Наземная растительность была густой и темной. Второй уровень оплели цветущие вьющиеся растения, местами усеянные водоплавающими птицами, устраивающимися на насест. Воздух был влажный, впитывающийся в мои волосы и футболку, оседающий каплями росы на предплечьях, стекающий по бокам лица. Это был восхваляемый воздух Саут-Бич, пропитанный приторным ароматом цветов, сырой почвы и гнилых растений, смешанным с запахом морской воды.

Мы пришвартовались к площадке для ныряния позади «Счастливой Потаскушки» и вскарабкались на борт. Все было из сверкающего белого стеклопластика, который, как я предполагала, было легче убирать во время рыбалки. Рыболовный стул был прикреплен к палубе рубки. Дверь и большие окна смотрели в салон с палубы, но стекло было затонировано, и было невозможно заглянуть внутрь.

Билл открыл дверь в салон, и мы толпой двинулись внутрь. Мария стояла посередине салона с пушкой в руке. Она была ростом пять футов и три дюйма, с копной темно-каштановых кудрявых волос, которые вились вокруг ее загорелого лица и чуть касались плеч. Тонкие черты лица, естественно пухлые губки и глаза цвета топленого шоколада. Мария была худенькой с большой грудью, которая покачивалась под футболкой, когда она двигалась.

– Теперь я все понял, – сообщил мне Хукер.

Я в ответ подняла брови.

– Вероятно, ты не захочешь пристрелить этого парня, – сказал Билл Марии, – в силу того, что он владеет этой яхтой.

– Тем более следует, – отозвалась Мария.

– Да, ты права, – подтвердил Билл. – Но не стреляй в Барни. Она моя сестра.

Мария взорвалась тирадой на испанском, размахивая руками, вопя на Билла.

Я посмотрела на Хукера.

– Она не рада, – перевел Хукер.

Мне не требовался переводчик, чтобы это понять.

– Она называет его

такими словами, которые я слышал только на скотном дворе в Техасе. Она говорит так быстро, что я не могу уловить все, но что-то там про размер его причиндалов с размером его мозгов, и что ни один из них не впечатляет.

Он косо посмотрел на меня.

– Чтоб ты знала, у меня никогда не было проблем с размером в департаменте причиндалов. Размер моего мозга иногда вызывает сомнения.

– Вот здорово, я рада, что ты поделился этим со мной, – сообщила я.

– Я думал, ты хотела бы это знать.

Теперь Билл кричал на Марию. Он орал на английском, но было сложно понять, о чем он толкует, так как они оба стояли нос к носу и вопили одновременно.

– Эй! – воскликнул Хукер. – Остыньте.

Мария и Билл повернулись и посмотрели на Хукера.

– У вас проблемы больше, чем у нас, – сообщил Хукер. – Вам стоило бы волноваться о парнях, которые обыскали ваши квартиры, дважды. И о том типе, который угрожал убить нас. И, вероятно, вам следует беспокоиться о тех, кому на самом деле принадлежит золото. Не упоминая уже о кубинском правительстве.

– Золото принадлежит мне, – заявила Мария. – Оно было на лодке моего деда.

– Я догадываюсь, что не все разделяют эту точку зрения, – предположил Хукер.

Билл и Мария скрестили взгляды.

– Правда, – сказал он ей, – мы можем воспользоваться некоторой помощью.

Мария посмотрела на нас с Хукером и потом оглянулась на Билла.

– И ты им доверяешь?

– Хукеру – да. В Барни я не настолько уверен.

– Лучше не зарывайся, – предупредила я Билла. – У тебя будут большие неприятности, если я расскажу маме, что ты украл яхту.

Билл еще раз облапил меня.

Мария положила оружие на черную гранитную кухонную стойку.

– Догадываюсь, что все в порядке. Ты начинай рассказывать им историю.

– Я встретил Марию в клубе пару недель назад. Мы разговаривали, но никогда не тусовались вместе. Потом я увидел ее ночью в понедельник. Опять это было просто «привет». Она ушла очень рано.

– Вечером накануне я встретила парня, – сообщила Мария. – Он мне не понравился, и когда я опять увидела его в клубе, решила уйти. В любом случае у меня было не клубное настроение. Я пошла домой и собиралась уже войти в здание, когда из тени вышел мужчина и приставил пистолет к моей голове. В машине около бордюра ждали еще двое мужчин, они отвезли меня на пристань. Когда мы подошли к яхте, я спросила их, что всё это значит, и они ответили, что я возвращаюсь на Кубу. Они сказали, дескать, я совершу вертолетную прогулку, на Кубу. И тогда я начала бороться.

– Я тоже решил уйти из клуба пораньше, – продолжил Билл. – Мы должны были в первую очередь отчалить во вторник утром, и я не хотел устать. Я находился на территории гавани, держал курс к «Флекс», когда прибыла машина с Марией. Я видел, как они вытащили ее из машины и повели вниз к пирсу. Я узнал машину Сальзара и его людей. Он приводил женщин на борт и ранее, поэтому я не особо задумался об увиденном. Но это было до того, как она начала бороться в конце пирса, тогда я понял, что ее насильно тащили на яхту. Вероятно, мне следовало позвонить в полицию, но все, о чем я мог думать, это вытащить ее с «Флекс».