Городские легенды
Шрифт:
— Вставай! — крикнул он, нещадно тряся Машу. Она поднялась, сонно хлопая глазами:
— Что такое, Максим?!
— Вставай! Нужно уходить. Одна из них где-то тут и...
В этот момент на кухне закричала Милагрес.
Когда Максим ворвался в кухню, Милагрес уже почти умерла. Она полулежала на диванчике, горло у женщины разорвано. Мелкая тень метнулась прочь, по подоконнику. Максим схватил её в руки и вскрикнул потому, что ощутил укус. Открыв окно, он выбросил фигурку.
Потом
— Они… не могут двигаться, когда на них… смотришь. Ритуал… в моей сумке. Необходимо… в течении семи дней. Потом поздно… сперва Мария… потом… другие…
Она бессильно откинулась назад, а Маша завыла.
Кое-как Максим вывел её из квартиры. Маша едва передвигала ногами. В машину сажать не стал, вызвал такси. Затем выбрал отдаленный отель.
— Что мы делаем… куда мы? — бормотала Маша. — надо вызвать… надо помочь.
— Уже поздно, Маш. Надо спрятаться сейчас, понимаешь? Утром мы придумаем что делать, — говорил он, хотя понимал — ничего нельзя придумать, выход только один.
Они вышли на пустынной улице, на окраине города. Вокруг корпуса заводов и промзона. Максим оглядывался по сторонам, но ничего похожего на фигурки животных не заметил.
Машу он оставил на улице, пока регистрировался. Добравшись до номера, Маша рухнула в постель. Она не спала, смотрела в потолок. Максим вздохнул:
— Мне очень жаль, Маш.
Она ничего не ответила, только протянула руку и сжала его ладонь. Он ничем не мог ей помочь. Ничем.
Наутро не стало лучше. Маша была бледная и отказывалась вставать. Максим посмотрел на неё и вздохнул:
— Ладно. Сейчас я закажу доставку в номер. Ты выпьешь кофе и возьмёшь себя в руки. Или я тебя оставлю тут и уйду.
Маша не издала ни звука. Она всё так же смотрела в потолок. Максим заказал кофе и круасан для неё, себе — бургер. Вся эта беготня утомила его. Что теперь делать?
— Мы оставили её тело. Так нельзя.
Он повернулся. Маша поднялась и села.
— Ты встала, ура.
— Нам надо вернуться и…
— Надо решить, что делать вообще, — сказал он. — Милагрес вчера ясно сказала: сначала ты, потом другие. Я понимаю, Милагрес жалко. И ты естественно хочешь похоронить её, но если заниматься только ей, то погибнешь ты, а потом ещё многие.
Маша кивнула:
— Ты прав. Хорошо. Давай выпьем кофе и решим, что дальше. Я просто не в себе, понимаешь? Я как будто бы все вижу, но всё будто происходит не со мной.
— Я понимаю, Маш, — Максим достал книжечку, которую оставила им Милагрес. На последней странице было несколько слов и какие-то символы. —
В дверь постучали:
— Доставка!
Максим открыл. Молоденькая девушка поставила синюю сумку, достала подставку с кофе и пакет:
— Вот ваш заказ! Хорошего дня!
Пока Максим забирал, она указала рукой куда-то вбок:
— Надо же! Отель вроде такой себе… и такие фигурки у дверей.
Холодея, Максим повернул голову. Прямо у двери стола фигурка пумы. Пумы с оскаленной пастью. Каменный лапы напряжены, будто для прыжка, уши прижаты.
— Она как живая, да? — проговорила девушка.
— Да-а… — пробормотал Максим.
— И остальные тоже очень красивые.
— Их тут много? — спросила Маша из-за его плеча.
— Да они везде!
Девчонка подхватила свой короб и ушла, а они захлопнули дверь. Маша подпёрла её спиной, Максим подтащил кровать и стол. Оба уставились друг на друга.
— Сейчас! — кивнула Маша. — Нужно провести ритуал прямо сейчас!
— Не знаю, получится ли, — проговорил Максим, доставая книжку. — Это какой-то неизвестный язык. Глянь!
Маша хмуро просмотрела страницы и вдруг кивнула:
— Я знаю этот текст.
— Знаешь?! — изумился он.
— Это детская сказка. Я думала, что сказка. Отец заставил меня выучить её в детстве. Наизусть. Оказывается это было важно...
Она кинулась к столу:
— Сейчас я перепишу тебе русскими буквами, а ты прочитаешь!
Пока она писала, Максим поглядывал на дверь. Взял листок:
— Думаешь, сработает?!
— Надеюсь, — кивнула Маша.
Максим скрестил пальцы:
— Ладно. Пробуем.
Он был уверен, что ничего не получится. Всё слишком просто. Для ритуалов наверняка нужен костер, тигль, травы, жрецы и полночь. А вокруг комнатка дешёвого отеля, старый линолеум, потертые обои и полосатые занавески на окнах.
Он повторял слова, в которых не было смысла, частил. Разве это сработает?! Проговаривая последние слова, он услышал звон и обернувшись увидел, как сквозь разбитое окно к ним метнулась тень.
Отвернувшись, он сосредоточился на листке и прочёл последние слова уже сквозь дикую боль — в спину вцепились когти.
Он проговорил последние буквы и упал на колени. От боли помутилось в голове. Как будто сквозь туман увидел Машу, которая склонилась над ним. Её глаза смотрели куда-то за его спину. Руки зарыли его голову, губы шевелились, она будто пела песню.
Потом всё пропало.
Максим пришел в себя в больнице. За окном светило солнце, он лежал на боку. Спина и бок были перевязаны накрепко. Медсестра объяснила, что его привезла скорая, но что с ним случилось, они не знали.