Гороскоп (не) врёт
Шрифт:
– Вы знаете кто вас шантажирует? – задаю глупый вопрос, и так же понятно, что это Крис. Видимо ей так захотелось лёгких денег, что она перешла все границы.
– Естественно, – пялится на меня как на психа. – Девушка эта, кто же ещё.
– Вы же знаете кто это? – теперь я таращусь на него.
– Знаю, – уверенно кивает.
– Ладно разберёмся, – устало тру лицо.
И что мне теперь с этим сюрпризом делать? Позвонить или может встретится с Самойловым? Или пусть всё идёт как идёт, и Кристина отвечает перед законом? Хотя, кого я обманываю? Не будет она не за что отвечать, папочка всё равно всё исправит.
Глава 27.
Стефания.
Смотрю
– Только без шумихи, – подстерегает заявитель. – Тесть узнает…
– Ваша жизнь закончена, – заканчиваю предложение за ним. – Мы поняли.
С появлением Орлова в моей жизни, всё закрутилось вокруг него. Старуха Шапокляк, Самойлов со своей драгоценной дочкой, и я. Да, я мастерски, со скоростью сапсана, внеслась в водоворот вокруг Орла. И сколько бы я там не барахталась, получается только тонуть топориком ко дну.
– Ты со мной? – спрашивает, когда телеведущий уходит.
– Смотря куда и зачем, – недоверчиво.
– К Самойловой, – обыденно. – Она же вроде подозреваемая.
– А как же конфликт интересов? – усмехаюсь.
– Думаю как-нибудь обойдём его, – улыбается.
Замечаю, как парни переглядываются и становится до жути неловко и даже стыдно. Хотя я ничего постыдного и не сделала, может пока что, но сейчас я чиста.
Думаю, встреча нам предстоит, самая что не наесть, тёплая. Так хотелось поехать на своей машине, чтобы избежать этого дурацкого молчания, но майор настоял на ином. И вот я снова в его машине и снова луплю глаза в окно.
– Ещё раз спасибо за досье на Мельникову, – сразу же как трогаемся с места.
– Не за что, – улыбаюсь и Орёл улыбается в ответ, и я как влюблённая школьница тону в этой улыбке.
– У тебя особое чутьё, – на секунду оборачивается на меня. – Я серьёзно, – замечает мою улыбку, он то не знает, что стало её причиной.
Ох, товарищ майор, не только чутьё у меня особенное, ещё, например у меня особенные отношения с собственной кукухой. Шифер то где-то шуршит, а я и рада.
– Я знаю, – пытаюсь прийти в себя.
– Что за отношения у вас с Мельниковым? – снова бросает мимолётный взгляд.
– Рабочие, – не хочу вспоминать те короткие и бессмысленные отношения.
– А так и не скажешь, – усмехается.
– А как скажешь? – почему-то начинаю злится.
– Бывшие, – опять этот взгляд. – Но вдруг ошибаюсь, – словно размышляет в слух.
– Нет – громко. – Не ошибаешься, – тише.
Глаза майора округляются, он точно в шоке. Я и сама не понимаю как купилась на смазливую мордашку. Там ведь только фасад, внутри то, пустота.
– Хм, – и больше ничего не говорит, чем всё больше выводит меня из себя.
– Что хм? – не выдерживаю.
– Неожиданно, – усмехается.
– Про Самойлову можно так же сказать, – возвращаю. – А уж про Шапокляк, – снова утыкаюсь в окно.
Орла явно смешит моё обращение к Малышевой, но именно старуху с собачкой я и вспоминаю, когда тельце блондинки маячит поблизости.
Один только вид элитного жилого
Девушка без лишних вопросов впускает Орлова, не замечая в принципе моё присутствие.
Только сейчас меня настораживает, что голос уж слишком долго молчит. Раньше я жила как-то без него, а сейчас уже привыкла, что он всегда где-то рядом, подсказывает, оберегает. Чувствую себя без него, как без одежды, слишком доступной и беззащитной. Приехали!
Мало того что у этого комплекса просто шикарный двор: большая территория, которую я даже полностью не вижу и даже несмотря на то, что сейчас ноябрь и кругом грязь и серость, здесь это не чувствуется. Везде дорожки, несколько спортивных и детских площадок, магазины, аптеки, кругом мягкая подсветка, кажется, здесь есть даже школа, и это только то, что я успеваю увидеть пока, мы заходим в нужный подъезд, который тоже отличается от привычных мне. Большие наполовину стеклянные парные двери с автоматическим открыванием. Внутри всё тоже по-другому. Теперь я понимаю, за что тут такие цены. Холл, в котором мы оказались сильно отличается от привычного мне представления при слове подъезд. Большой светлый зал, много цветов, стекла и зеркал. По периметру стоят светлые кресла и небольшие столики. Стены и пол выполнены в очень светлом бежевом цвете, из мраморной плитки. Различные информационные буклеты на каждом из столиков, а также небольшие информационные рекламные ролики на телевизорах, которые развешены напротив кресел. Четыре современных и просто восхитительных лифта, один кажется грузовой, потому что его размеры больше остальных, и три одинаковых по размеру, но всё равно намного больше обычных.
Мы поднимаемся на лифте, иначе я бы осталась внизу, на тридцать второй этаж я не пойду. В кабине очень приятно и комфортно находится, во-первых, они идеально чистые, во-вторых, здесь очень уютно, много света, приятная музыка, современный дизайн, и в-третьих, они очень тихие и шустрые, поэтому мы оказываемся на тридцать втором этаже быстрее чем я успеваю насладится этим чудом богатой жизни.
В отличие от меня майора не привлекает окружающая нас красота, он воспринимает это как что-то повседневное, обыденное. Как только Орёл коснулся звонка, или как эта штука называется на богатом языке, уж простите, я не знаю, но дверь открылась, и девушка словно голодная львица накинулась на него. Я опешила. Что делать, развернуться? Но пока я мешкала, Алекс отлепил её от себя, и то и дело косился на меня.
– Я знала, что ты придёшь, – улыбается, да так приторно что аж тошно.
Да, меня раздражают любые женщины возле Орлова. Готова это признать!
– Ничего не хочешь мне рассказать? – даёт возможность признаться.
– Что именно ты хочешь услышать? – мурчит Кристина.
Теперь я понимаю маму Орла, Самойлова идеальна. Ровный тон лица, пухлые губы, пышные формы, а главное нескончаемая финансовая подушка её папы.
Мы проходим в квартиру, девушка отчётливо меня игнорирует, но, собственно, и мне не до неё. Всё что было до, это так цветочки, вот где ягодки. Это квартира шикарнее квартиры Дарьи в тысячу раз, и каждая вещь в ней стоит больше, чем моя трёшка на окраине. А вот Орла не цепляет и обстановка квартиры, или он в ней уже был? А может именно тут они и жили, строили свою ячейку общества.