Гороскоп (не) врёт

Фокс Алиша

– Про шантаж, например, – сверлит её взглядом, а у меня кошки на душе скребутся.

Огоньки ревности не просто вспыхивают, а бушуют. Я стою, сжав собственную руку, чтобы хоть как-то успокоится, но получается с трудом. Сердце колотится как бешенное, нервы напряжены до бесконечности, терпение истощается с каждой секундой.

– Оу, даже так, – складывает руки на груди и садится в кресло наконец-то обратив внимание на меня. – А я-то гадаю, зачем ты её с собой притащил.

– Так что? – с нажимом, без нотки нежности.

–

Что? – с улыбкой повторяет она. – Мне деньги нужны, папочка не даёт, – откидывается на спинку кресла, закинув ногу на ногу.

– Это не мои проблемы, – отрезает. – Советую прекратить, – как-то грубо. – Иначе мне придётся навестить Льва Геннадьевича.

– Не надо мне угрожать! – вскакивает. – Только попробуй к отцу пойти! Я тебя в порошок сотру! – угрожает сотруднику при исполнении.

– Удачи, – разворачивается, сжимает моё запястье, и тащить меня на выход из этого идеального места, главным недостатком которого является Самойлова Кристина.

– Алекс, постой, – кричит в спину. – Прости, – умоляюще. – Я хочу снова быть вместе, – дверь хлопает и отделяет нас от взбалмошной девчонки.

Мы не успеваем дойти до лифта, как в след за нами выбегает Кристина, назойливая какая!

– Перестань ломать комедию! – подходит к нам, рука майора до сих пор держит мою. – Пойдём со мной, – касается его лица, но мужчина одёргивается как от кипятка, и вместо того чтобы уйти с этой идеальной женщиной, впивается в мои губы, страстно целуя, на глазах у бывшей жены.

Глава 28.

Алекс.

Так как выводит из себя Самойлова, не умеет никто. Она точно посещала какие-то курсы для совершенствования этого навыка.

Сначала бывшая рвёт и мечет, угрожая втоптать меня в грязь, а потом вернись, влюбись и всё такое. Тут расстройство какое-то.

– Перестань ломать комедию! – зачем-то догоняет нас, мы вроде всё выяснили, но она сдаваться не собирается. – Пойдём со мной – подтверждает мои мысли. Её рука касается моего лица, слегка поглаживая его, но меня больше не цепляет. А вот тонкая запястье, которое я всё ещё держу, не даёт покоя.

Нужно вышибать клин клином. И я решаюсь на то, что уже давно хочу сделать – страстно целую Золотарёву. Девушка сначала замирает, растерявшись от происходящих событий, но потом неуверенно отвечает мне, а мне большего и не надо. Меня так давно тянет к ней, что уже потихоньку начинаю сходить с ума. Даже если бы по исходу Стефа влепила бы мне пощёчину, я б не капли не жалел, оно того стоило.

Теперь мы не отрываем взгляд друг от друга, не замечая Самойлову. Что в принципе должно её бесить, она такое отношение к своей персоне не любит, но мне по барабану на неё. Мы заходим в лифт молча, лишь иногда смущенно переглядываясь. Несколько раз предпринимаю попытку что-то сказать, но не решаюсь, так же, как и Стефа.

– Что с делом делать будем? – обыденно интересуется девушка,

когда двери лифта открываются на первом этаже.

– С делом? – выпадаю в осадок, лихо она переключилась.

– С делом, – кивает, и улыбается.

– Я думаю, скоро всё само собой решится, – выдыхаю.

Само оно конечно не решится, а Кристина слишком глупа, чтобы всё сделать по нормальному. Я мог задержать её прямо сейчас, но это может оказаться себе дороже. Поэтому просто позвоню Самойлову и наябедничаю. Звучит очень смешно, но выход из этой ситуации только такой…

– Прям само собой? – хмыкает. Я уже говорил, что она очень умная, и вот ещё раз в этом убеждаюсь.

– Ага, – киваю с ухмылкой.

– Сделаю вид, что не слышала этого, – выходим из здания.

– А я что не говорил.

Стефания садится в машину, а я отхожу чтобы поговорить со Львом Геннадьевичем.

– Привет Алекс, – по-доброму приветствует меня.

Мне удалось сохранить с ним довольно-таки тёплые отношения, мы, конечно, не общаемся, но в последнюю нашу встречу он говорил, что я могу обратится к нему с любой проблемой и в любое время.

– Здравствуйте Лев Геннадьевич, – приветствую собеседника.

– Случилось чего? – с тревогой.
– Ты говори не стесняйся.

– Не у меня, – ищу слова чтобы сгладить углы. – Кристина.

Слышу, как собеседник устало вздыхает.

– Что опять? – раздражённо.

– Шантаж, – говорю саму суть.

– Чего? – растеряно. – Она совсем ополоумела? – психует. Слышу удар по чему-то твёрдому, видимо кулаком по столу.

– Сказала, что деньги нужны, – делюсь информацией.

– Вот же! – старается держаться, чтобы не начать орать прямо через трубку. – Я дал ей работу, но она на неё не ходит, – возбужденно. – Ну получит она у меня!

– Давайте только без рукоприкладства, – выдыхаю. – И у нас в отделе лежит дело о шантаже.

– Само собой разумеется, – успокаивается. – Всё решим Алекс, не волнуйся, – как-то не по себе стало от этих слов. – Спасибо за информацию.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – выдыхаю.

– Однозначно нет! – уверяет Самойлов. – До встречи, – заканчивает разговор.

Я возвращаюсь в машину, Стефа сверлит меня взглядом, уверен она его не сводила, даже когда я стоял на улице и разговаривал с Самойловым.

– Что? – на свою же голову спрашиваю, так ещё и выглядит это так словно я претензию ей кидаю.

– Ничего! – могучее женское ничего, оно рушит горы, развязывает войны и вводит любого мужика в состояние амёбиаза. Обычно за ним следует длинный женский монолог, где ты не прав, и вообще обидел её, но не сегодня, не в случае с Золотарёвой.

Девушка отворачивается к окну и просто игнорирует меня. Где истерика? Я к ней был готов, а к игнору нет. Ненавижу, когда меня игнорируют! Пусть лучше будут крики, слёзы, обвинения, чем вот эта гробовая тишина.