Горячая земля
Шрифт:
Это был второй сигнал. Очевидно, вода уже начала переливаться через дамбу.
На глиссере раздался пронзительный звонок. Матросы бегом помчались на свои места.
Зимовщики подхватили ящики с посылками и последовали за матросами.
Ключников и Вера отделились от общей группы зимовщиков и побежали что было сил к пакгаузу, где хранились образцы драгоценных руд, добытых на острове.
Дружинин торопливо взял Валентину за руку.
— То, о чем я вам говорил, наступило. Я все объясню после, сейчас некогда.
Дружинин оставил Валентину и бросился к пакгаузу вслед за Верой и Ключниковым. Там стояли ящики с алмазами и различными образцами радиоактивной руды.
Это самые убедительные аргументы в пользу продолжения работ на шахте. Нельзя было рисковать ими.
…Темген напряженно всматривался в туман и сокрушенно покачивал головой. Он видел, что дело обстоит плохо.
Дамба, которая покрылась после землетрясения сетью мелких трещин, была мало надежным сооружением. Она вся дрожала под мощным напором бурлившей реки. То и дело из плотины вываливались куски бетона и через щели начинала хлестать вода.
С каждой минутой вода ревела все сильнее. Куски бетона подскакивали вверх, словно вышибленные ударом молота.
Дамба разрушалась на глазах у Темгена. Вода поднялась так высоко, что Темгену уже трудно было рассмотреть, где вода и где дамба.
И вот, наконец, центральная часть плотины не выдержала. Плотина разорвалась надвое. Обе ее половины разошлись, словно распахнулись огромные ворота. Вода с ревом устремилась вниз, разламывая и разбрасывая остатки поврежденной дамбы.
Прошло всего несколько секунд, и вся эта ревущая и клокочущая масса воды ринулась к шахте и вслед за тем начала переливаться через бетонное кольцо, окружающее ее.
Темген выпустил одну за другой три ракеты и помчался к причалу.
Зимовщики уже собрались на глиссере. Они теснились у борта, обращенного к берегу, и молча поглядывали на бешено клубившуюся темно-синюю тучу над центром острова.
Пар ревел с такой силой, будто, не переставая, гремел гром.
— Река пошла в шахту, — раздался из тумана голос Темгена, и вслед за этим юноша подбежал к Дружинину.
Дружинин указал ему на сходни и, ласково хлопнув по плечу, подтолкнул к глиссеру.
Низкий глухой рев пара вдруг на секунду прервался. Настала тишина. Сердца зимовщиков сжались от страшного ожидания.
Раздался грохот, похожий на выстрел батареи тяжелых орудий. Из тумана взвилась вверх груда камней и рассыпалась во все стороны. Рев шахты возобновился. Он стал еще громче и напряженней. Люди чувствовали его не только ушами, а грудью, всем телом.
Синяя туча заняла половину неба.
Рев шахты изменил тон, послышались вибрирующие, свистящие звуки. Давление пара все увеличивалось.
— Поехали,
Глава шестая
На глиссере
Утро застало глиссер в открытом море. Был полный штиль. Под синим безоблачным небом море лежало гладкое, как зеркало. Глиссер тихо дрейфовал с выключенными моторами.
Утомленные переживаниями, зимовщики спали. Бодрствовали только капитан на мостике и Дружинин, который сидел в кресле, подперев голову руками. У его ног лежал Камус.
Далеко на востоке на светлой глади моря виднелся Остров Черного Камня. Сиял снег на вершинах гор, освещенных солнцем, а над ними клубилась синяя шапка тумана. Поднимаясь над горами, она все больше вытягивалась вверх, напоминая огромную сосну.
Проснулся Ключников и, сладко позевывая, вышел на палубу.
— Какое хорошее утро! — сказал он, приветствуя Дружинина.
Ключников обернулся к острову и заметил многозначительно:
— Кипит наш самоварчик, Алеша! Все-таки лучше быть подальше от него… А?
К вечеру жизнь на глиссере вошла в колею. Люди беседовали, закусывали, сидели группами на палубе, смотрели в бинокли на столб синего пара над Островом Черного Камня.
Задорожный и Левченко уселись за шахматы и с азартом стучали, передвигая фигуры.
Ключников объяснял Вере, что охотно бы пошел в моряки, если бы море всегда было таким, как сейчас.
Щупак красочно описывал Любе и Темгену свое геройское поведение перед отъездом с острова.
Дружинин и Валентина старались не встречаться. Вчера, вскоре после отплытия глиссера, между ними произошла размолвка. Дружинин был угрюм, неразговорчив. Валентина не удержалась, упрекнула его:
— Вас занимает только шахта. Всеми своими помыслами вы устремлены к ней одной.
— Да, а как же иначе? — сказал с вызовом Дружинин. «Как она не понимает, что в такую минуту я и не могу думать ни о чем ином», промелькнуло у него в голове. Он сердито отвернулся от Вали. Чаплина вспыхнула и отошла от него.
Теперь они даже не смотрели друг на друга.
Дружинин неподвижно сидел и глядел вдаль на полоску скалистой земли. Остров казался в лучах вечернего солнца розовым, а столб пара — зеленоватым.
Валентина гуляла по палубе и играла с Камусом, который весело прыгал вокруг нее. Озорной и злой пес, не признававший никого, кроме Дружинина и Задорожного, да еще Темгена, вел себя так, будто Валентина была его хозяйкой.
Он вертелся около нее, весело лаял, делал вид, что хочет ее укусить, тянул за подол и угрожающе рычал, если кто-нибудь к ней подходил.
На следующее утро зимовщики увидели с глиссера замечательное зрелище: грозные тучи, клубившиеся над островом, исчезли. Вместо них высоко-высоко в поднебесье поднимался исполинский синий столб.