Горячее лето 42-го
Шрифт:
До берега оставалось метров двадцать. Витек быстренько поменял карабин на весло, и мы гребанули изо всех сил как сумасшедшие. Нет, ну жить-то всем одинаково хочется, (японских товарищей, по-прозвищу "камикадзе", в расчет не берём), вот мы и старались от всей души, и за страх и за совесть. Кругом, весьма противно, свистели пули, взбивая фонтанчики воды, все ближе и ближе к лодке и тут, с нашего берега, ответил немцам русский пулемет. Гулко, четко "зататакал", и главное - вовремя! А мы уже помирать собрались.
"Врёшь! Не возьмёшь!" - как говорил Чапай. Поживем еще!
А от прибрежных кустов уже кричали: " - Давай сюда! Быстрее к берегу!". Наши! Советские! Радость переполнила нас троих
Нам протягивали руки незнакомые люди в красноармейской форме, кто-то помогал вытащить лодку на песок, подхватили вчетвером, и быстрее, бегом по заросшей тропинке, к спасительному лесу. Мы дрожали как цуцики, никак не могли прийти в себя, даже быстрый бег не согрел нас. Тут, небольшую полянку, на которой мы остановились передохнуть, огласил чей-то властный голос, раздавшийся как гром среди ясного неба:
– Это что за балаган? Кто такие? Откуда? Сидорчук! Доложите, что здесь происходит!
Появившийся, словно из-под земли, перед нами стоял как вкопанный, командир Красной армии, довольно высокого роста, возрастом примерно, такой как мы - лет двадцать пять - двадцать семь. На голове - фуражка со звездой, из-под нее выбивается непослушный черный как смоль чуб. Не новая, но весьма чистая, командирская гимнастерка, с двумя кубиками на петлицах и комиссарской звездой на рукаве, комсоставские галифе и, немного подкачали видавшие виды сапоги, громадного размера.
Увидев столь колоритную фигуру, мы уставились на него с восторженным уважением. Даже дрожать перестали, на некоторое время. Как же, не каждый день
такое увидишь - живой политрук, при планшете и пистолете, все как положено.
Стоит и хмурит на нас свои черные брови и, конечно же, с нетерпением ждет ответа на поставленный вопрос.
Тот, к кому обращался суровый политрук, был не высокого роста, крепкого телосложения мужчина, в звании старшины.
Как только он услышал властный, знакомый голос, тотчас же ответил на вопрос командира, и как мог, постарался объяснить ситуацию.
– Мы в дозоре находились, товарищ политрук, наблюдение вели, значит, за тем берегом. Вдруг видим, плывут эти вот, (он кивнул в нашу сторону) значит, к нашему берегу. Вот. Ну, и немцы их тоже заметили и
давай поливать из пулемета. А они вот, (он снова мотнул головой в нашу сторону), в направлении противника произвели два выстрела из карабина. Мы их вытащили, значит, и ведем в расположение.
– Старшина Сидорчук! Доставить их в штаб, там разберутся.
– Товарищ политрук! Так они же голые совсем. Как же я их в таком виде в штаб приведу? Может, сначала к Звереву? Он им какую-никакую одежонку выдаст.
– Ладно, - смилостивился " грозный" политрук, - только быстро. Одна нога здесь - другая там.
– Т-т-товарищ политрук! Разрешите обрат-т-иться? Ран-н-неный у нас в лодке, сержант Свистунов. М-м-мы его н-на той ст-т-тороне подобрали. Вот док-к-кументы его и карабин, Т-т-там, в лодке, возьмите, пожалуйста, - заикаясь от холода, проговорил я.
– Свистунов? Так они же на ту сторону должны были связь протянуть. Он один был?
– заинтересованно спросил у нас политрук.
– Да. Он на берегу лежал, без сознания. Когда бредил, все приказ какой-то вспоминал, который нужно срочно доставить. Еще говорил, жалко, что телефон утонул. А провод там, на берегу лежит, мы его песком
присыпали.
– Ладно. Потом разберемся, - и, обращаясь к Сидорчуку, приказал: - Свистунова срочно доставить к медикам, а этих, к старшине, одеть и в штаб
– Ясно, товарищ политрук!
– ответил тот, - одна нога здеся, другая тамо. Чего же тут непонятного? Исполним в лучшем виде. И уже обращаясь к нам:
– Ну-ка, бесштанная команда, вперед шагом марш! А не то околеете еще от такого купания. Давай, шевелись, шире шаг!
Двое бойцов взяли лодку, еще четверо подхватили Свистунова и понесли по лесной тропинке, уходящей от берега на восток. Мы двинулись следом, а за нами, с
карабином наперевес, шел старшина Сидорчук. Замыкал нашу группу, незнакомый политрук, с которым нам вскоре пришлось познакомиться поближе.
На востоке небо начинало светлеть. Через час, наверное, солнышко выкатится. Что нас ждет впереди?
Начинался очередной день войны. Наш первый день, в этом новом для нас мире.
Глава 2
"- Да, денек будет жаркий!",- подумал я. На небе ни облачка, солнце лишь чуть-чуть поднялось над горизонтом, а его горячие лучи вовсю палили, не спасала даже тень деревьев.
Мы втроем примостились на неочищенном от коры дубовом бревне и с любопытством осматривались по сторонам. Вокруг кипела самая обычная фронтовая жизнь. После того, как нас проводили к старшине роты, и он скрепя сердце, (это было заметно даже невооруженным взглядом), выдал обмундирование (х/б, б/у, х/с), нам была прочитана краткая лекция, минут на пятнадцать, не больше, о необходимости бережного отношения к форме одежды и т.д. и т.п. По всему судя, старшина, выдавая нам эти старенькие "хэбэшки", прощался с частицей своего сердца или, по крайней мере, с какой-то другой, не менее важной деталью своего драгоценного организма. Нам почему-то именно так показалось. Мы внимали мудрым речам старшины, и уже начали клевать носами, ночью-то поспать не пришлось, когда он заметил, что мы не оценили его красноречия, велел подходить расписываться. Дружно, по очереди, расписались в какой-то ведомости, и пошли на свежий воздух, вернее нас отвели чуть в сторону от землянки, в которой размещался со своим хозяйством строгий, но справедливый старшина, и велели " - немного обождать". Вот мы и ждали, неизвестно кого и чего, с любопытством и смутной тревогой разглядывая друг друга и, все что творилось вокруг нас.
Судя по всему, здесь располагался штаб какой-то стрелковой части. Несколько добротно оборудованных землянок и блиндажей виднелись по периметру небольшой поляны, у некоторых стояли часовые на посту, с винтовкой на плече. Время от времени мимо нас проходили, спеша по своим делам, отдельные бойцы и командиры, а также группы солдат под командованием сержантов. Все куда-то спешили, были заняты, несомненно, важным делом, лишь мы одни сидели тут, на дубовом бревне и ни хрена, ни делали.
К одному из блиндажей, скорее всего выполнявшему роль склада, подошло отделение красноармейцев, во главе с сержантом. Сержант спустился в блиндаж, через несколько минут кликнул двух бойцов и, что-то приказав им, с важным видом стал прохаживаться перед строем. Те двое, которых он озадачил, стали резво выносить из блиндажа и складывать на земле небольшие зеленые ящики с деревянными ручками. " - Патронами затариваются." - догадался я. Вооружены, в основном, винтовками, лишь у двоих ППШ или ППД, да один с пулеметом Дегтярева. С круглым диском такой, под винтовочный патрон. Ну вот, вроде бы все вытащили, сержант подал команду, народ подхватил по ящику в каждую руку и, отделение бодрым шагом удалилось по тропинке, ведущей к Дону.