Горячее лето пятьдесят третьего
Шрифт:
– ...пошёл на сотрудничество со следствием добровольно, сейчас даёт признательные показания. Они конечно ещё нуждаются в проверке, но известные нам факты полностью подтверждаются. Признаёт превышение служебных полномочий, использование аппарата МВД в целях препятствия проведению законного следствия. А вот с Власиком довольно интересная картина получается, по нему инициатива исходит снизу, не исключено, что в этом случае, Лаврентия Павловича сыграли в тёмную. Всех фигурантов по делу Берии арестовали тихо, шестнадцать человек, среди них Меркулов. Его на всякий случай. Следствие ведётся. Меркулова отпускать?
– Как он себя ведёт?
–
– До утра не отвлекай, а то спугнёшь ему музу. Ты веришь в то, что Лаврентия Берию могли сыграть в тёмную какие то исполнители?
Игнатьев к вопросу оказался готов.
– Не исключаю, товарищ Сталин. Товарищ Берия оказался в непростой ситуации и мог схватиться за подставленную соломинку, ему нужен был громкий успех, а дело Власика на взгляд наших экспертов сфальсифицировано очень профессионально. Если бы мне представили такое дело, я бы тоже немедленно бросился к вам на доклад. Берия только накануне вернулся с "Объекта", вникнуть просто не имел времени, а то, что доклад ему представлен именно вчера, уже установлено вполне достоверно.
– Хорошо. Компетентные товарищи уже в курсе, а широкой огласке факт ареста товарища Берии мы пока предавать не будем. Официально он будет считаться госпитализированным для обследования. Разреши ему сделать звонок семье. Сколько времени потребуется на проверку его показаний?
– Если всё будет подтверждаться, и не потребуется дополнительных расследований, то за неделю управимся. На первый взгляд, он пошёл на искреннее сотрудничество со следствием, мне даже показалось, что с облегчением, будто грех с души у него снялся, извините, товарищ Сталин, но именно такая аналогия приходит на ум.
– Извиняю, товарищ Игнатьев. И понимаю - добровольное признание суть исповедь и есть, а поп исповедует, или следователь, здесь уже не важно. Присылайте мне отчёты о ходе следствия ежедневно. Да свидания.
18 декабря 1952 года, Хабаровск, штаб Дальневосточного военного округа
Всего неделя прошла после памятного разговора с отцом, а Василия Сталина было уже не узнать. Его до глубины души проняли и внутренне мобилизовали слова отца, сказанные им уже на прощание.
"Через несколько лет СССР выйдет в космос, и ты бы мог стать первым космонавтом Земли. Мог бы, если бы задался этой целью. Запрещать тебе это я не буду, если пройдёшь отбор на общих основаниях. Подумай, Вася, первый космонавт Земли, это будет не сын Сталина, наоборот, это Сталин будет отцом первого космонавта человечества, ведь для истории это событие окажется в итоге куда важнее, чем вся наша земная возня"
В ту ночь Василию снились космические сны, а проснулся с утра уже буквально другой человек. Он больше не пил алкоголя, не курил, и потерял всякий интерес к светской жизни. По быстрому сдал командование ВВС МВО своему заместителю, и получил в министерстве обороны новое предписание. Потом лично составил полётный план для МиГ-15УТИ с пилотом инструктором в один конец и тихо, без помпы и прощаний, в кресле курсанта вылетел к новому месту службы, заодно получая практику управления реактивным истребителем. В Корее сейчас воюют именно такие, и Василий Сталин счёл необходимым лично изучить характеристики новейшей техники, которой ему предстояло командовать.
Добирались
– В предписании сказано, что вы вступить в командование после отпуска. Торопитесь, товарищ генерал-лейтенант?
– Имею поручение провести отпуск в Пекине, товарищ генерал-полковник.
Василий Сталин протянул Крылову ещё один пакет, Николай Иванович вскрыл, текст был крайне лаконичен. "Организовать рейс Пекин. После прочтения сжечь. И Ст." Поднял глаза на молодого Сталина.
– Огонь есть?
– Бросил.
– Не вовремя.
В молчании дождались адъютанта, Крылов сжег записку вместе с конвертом.
– Нужно не привлекая внимания, я так понимаю? Пилотом на курьерском АН-2 сможешь?
Василий на первый вопрос утвердительно кивнул, а на второй улыбнулся.
– Я боевой лётчик-истребитель, а на АН-2 даже вы сможете через неделю тренировок, товарищ генерал-полковник.
Крылов одними глазами улыбнулся в ответ, этот молодой генерал ему определённо нравился, не смотря на все слухи о нём. "Брешут как всегда паскуды..."
– Оставь уставное для службы, ты ещё отпуск не отгулял, Василий Иосифович. Через два дня у нас плановый рейс на Пекин, пилота тихонько заменишь перед самым вылетом, а пока поживи у меня. Квартира большая, устрою с комфортом. Ты ведь за Сталинград Красное Знамя получил?
– И ранение в ногу. Только я и пить бросил, совсем бросил. У реактивных самолётов совсем другие требования к пилотам. Извините, Николай Иванович.
– Опять не вовремя, но... Уважаю! Обойдёмся чаем, у меня есть замечательный китайский чай.
23 декабря 1952 года, Расширенное заседание Президиума ЦК КПСС
Для рассмотрения персонального дела Л.П. Берия, Иосиф Виссарионович Сталин решил собрать расширенный состав Президиума ЦК КПСС, для чего первым пунктом повестки дня было принятие кандидатами в члены Президиума троих новичков. Предложенные Вождём кандидатуры К.К. Рокоссовского, П.А. Судоплатова и С.Д. Игнатьева были избраны, кто бы сомневался, единогласно (Н.А. Булганин, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, Г.М. Маленков, М.Г. Первухин, М.3. Сабуров, Н.С. Хрущев).
Игнатьев подробно доложил об итогах расследования "Мингрельского дела", о противодействии его расследованию со стороны МВД, потянувшее за собой уже персональное дело Л.П. Берия, и о добровольном сотрудничестве его со следствием. Берия был краток - вину в превышении полномочий и использование аппарата МВД в личных, но не корыстных целях признал, попросил у товарищей по партии извинений и справедливого суда, после чего покинул зал заседаний, дожидаться решения Президиума в приёмной. Председательствующий открыл прения.