Горячие дозы (сборник)
Шрифт:
– А что в нем?
– Требование денег. Но на этот раз уже ста тысяч долларов.
– Вы могли бы найти такую сумму?
– Возможно. У нас есть общий счет в банке, правда, на нем обычно не бывает больше нескольких тысяч долларов. Есть и другие счета, но я о них ничего не знаю, кроме того, что они существуют. Мой муж был очень скрытным человеком.
– Вы заплатили бы, если бы могли?
– Да, – твердо сказала миссис Ли.
– Если бы у вас было больше времени, вы бы могли набрать такую сумму? Занять
– Возможно.
– Похитители могли знать об этом?
Она только пожала плечами.
– Больше с вами никто не пытался связаться?
– Нет.
В доме было газовое отопление. Огонь весело плясал по декоративным дровам в камине, излучая тепло.
– Вы сделали все, что от вас зависело и как он просил, – сказал Уиллоус. – Сейчас только одно имеет значение – поймать того, кто убил вашего мужа.
Снова раздались рыдания.
Паркер с Мелиндой вернулись в гостиную. Девочка села на ковер рядом с креслом матери.
– Когда вам позвонили, вы не слышали никаких посторонних звуков? Голосов других людей? – спросил Уиллоус.
– Да. Да, – сказала она, глядя ему в лицо. – Почему вы об этом спросили?
– Что это был за голос?
– Какой–то женщины. Молодой.
– Она не китаянка? Вы не заметили акцента?
– Нет.
– Это был звонок из города?
Она вопросительно посмотрела на него.
– Это был не междугородний звонок? – спросила Паркер. – Вы не слышали голоса телефонистки или звука опускаемых монет?
– Не слышала.
– А какой–нибудь шум был? Машины? Музыка?
– Да, был женский голос, а потом музыка…
– Какая?
Миссис Ли повернулась к дочери и быстро заговорила по–кантонски.
– Западная музыка. Кантри, – сказала Мелинда. – Очень громкая. А женский голос, о котором говорила мама, это голос диск–жокея.
У Уиллоуса было еще несколько вопросов к миссис Ли и ее дочери. Он задал их и получил ответы, точные и совершенно бесполезные. Он дал вдове свою визитку со словами:
– Если вы вспомните еще что–нибудь…
– Мы вам позвоним, – продолжила его фразу Мелинда.
– Немедленно. В любое время.
– Да, спасибо.
– Ваш брат Питер приедет на похороны?
– Конечно.
– Когда он приедет, пусть сразу позвонит мне.
– Зачем? О чем вы хотите поговорить с ним?
– Да ни о чем таком, – улыбнулся Уиллоус. – Просто задам ему несколько обычных вопросов.
На лобовом стекле «форда» образовалась ледяная корка. Уиллоус включил печку на полную мощность, а потом – «дворники». Лед постепенно превратился в жидкую грязь.
– Ну что? Какие мысли? – спросила Паркер.
– Девочка все время мешала разговору.
– Она только защищала свою мать. И все.
– И Питера. Ты видела выражение ее лица, когда я сказал, что хочу побеседовать с ним?
– Она еще ребенок, – ответила
– И играет роль, которая ей не по возрасту.
– Именно.
– Может, ты и права.
Лобовое стекло очистилось. Уиллоус отключил «дворники» и взялся за рычаг передачи.
Они отвезли конверт с письмом похитителей в центр криминалистики на Восьмой улице в Ист–Сайде. Лаборант Альберт Уитт натянул одноразовые резиновые перчатки и вытряс письмо из конверта на стол. Он был в белом халате, худой, высокий, с гладко зачесанными назад волосами и бледно–голубыми, почти бесцветными глазами.
– Ах, как необычно, – сказал он. – Какой творческий подход.
Письмо с требованием выкупа было составлено из слов, вырезанных из газет и журналов и наклеенных на лист плотного картона. Мысль была изложена четко и лаконично.
– Это о том парне, которого нашли в пруду в Чайнатауне?
Уиллоус кивнул.
– Первое, что мы сделаем, – начал Уитт, – это снимем отпечатки пальцев. Если не получится сразу, то используем лазер. Потом мы установим, из каких газет и журналов вырезаны слова, каким клеем они приклеены, – продолжал он, взяв в руки конверт и внимательно оглядывая его. – Это займет время, но мы можем также определить компанию, выпускающую эти конверты. По клейкой его части мы узнаем группу крови того, кто его заклеивал, если он смачивал конверт слюной. У вас уже есть подозреваемый?
– Пока нет.
– И вы, конечно, страшно торопитесь и это надо сделать срочно?
– Конечно.
– Тогда завтра утром я начну работу именно с этого.
– А почему не сейчас?
– Потому что через пять минут я ухожу домой.
– Останьтесь сверхурочно.
– Чтобы с меня содрали побольше налогов?
– Что надо сделать в таком случае? – спросил Уиллоус. – Позвонить, чтобы дали указание сверху?
– Если у тебя есть лишние двадцать пять центов, можешь звонить, – улыбаясь, сказал Уитт. – Но от них будет даже больше пользы, если ты их засунешь себе в одно место!
Снова сев за руль, Уиллоус угрюмо уставился на лобовое стекло, на мокрый снег и грязь неровных тротуаров.
– Когда я был маленький, у нас была такая старая стиральная машина без центрифуги. Зимой мама вешала белье на заднем крыльце. Иногда она приносила белье с улицы совсем замерзшим. А я хватал какое–нибудь полотенце – оно было твердым как доска – и представлял себе, что это ковер–самолет. Сажал на него куклу и бегал по дому…
– У тебя была кукла?
– У моей сестры.
– Не могу себе этого представить, – с улыбкой сказала Паркер, – чтобы такой крутой парень, как ты, Джек, играл в куклы.