Горячие точки
Шрифт:
– Эй, командир, поберег бы ребят. Пусть отдохнут с дороги!
Это Саня, корешок мой, прикалывается. А чистюля ухом не ведет. Ну, ничего. Здесь обычно начальнички попонтуются день-другой, а потом сдуваются, как пузыри. Этот, тоже небось из таких. Парней своих в дорогу вырядил в бронежилеты, шлемы надеть заставил. Как они у него по пути от жары не позагибались? Служи по уставу, завоюешь честь и славу! А у нас этот металлолом под койками валяется. От судьбы не уйдешь!
Что это Саня затевает? Встал у командира омоновского за спиной, ракету осветительную в руках держит. Вот хохма сейчас будет... Хлоп – п-ш-ш-ш!
Наши смеются. А Саня с невинной мордой:
– Ой, извините, случайно получилось. Да вы посмотрите: это просто ракета.
Пижон из-за цистерны вылез, плечами пожал:
– Ребята, если вы здесь сначала рассматривать будете, что хлопнуло, а потом прятаться, то вы – покойники.
– Да уж как-нибудь ракету по звуку отличим.
– Омоновец посмотрел странно, вроде с жалостью. «Суперспец – сам себе кабздец», – выговорил четко и пошел к себе.
– Смотри ты, деловой. Теоретик! Посмотреть бы, как под пулями себя поведешь. Да, Женька?
Промолчал я. То, что вначале смешным показалось, как-то глупо обернулось.
Боец ОМОНа с автоматом у внутреннего входа встал. Пост, что ли? От кого? Здесь только свои ходят.
– Эй, братишка, у вас командир в каком звании?
– Подполковник.
– Такой молодой? То-то выслуживается, вас гоняет. Непонятная реакция. Обычно таких зануд подчиненные не любят и случая не упустят за глаза протянуть. А этот процедил сквозь зубы: «Нас устраивает», – и отвернулся.
Хотя, может, и правильно. Это – дело семейное. Какой ни какой командир, а свой.
Перекур у омоновцев. Мы подсели, знакомимся. Братишки, в основном, нашего возраста – до тридцати. Особой разницы и нет, что мы все – офицеры, а они – сержанты да прапорщики. Понятно, общаются с нами уважительно, интересуются, какие здесь порядки. Спрашивают:
– У вас какая командировка?
– Первая, но мы уже две недели здесь. А в Чечне день за три идет, понял?
– Понял, как не понять... Стреляют здесь?
– Не переживай, у нас район спокойный. Но если на шестом блоке будете стоять, там бывает.
– Да я не переживаю, интересно просто.
Саня наш улыбается снисходительно:
– Ничего, война всех обтешет, скоро сами опыта наберетесь.
– Да, опыт – дело важное... – И опять интонация странная, только на этот раз не сердитая, а с усмешечкой.
Покурили, поговорили. Поднялись омоновцы и снова – за работу.
А у меня в душе ощущение непонятки какой-то. Ясно, что с разговорами этими связано, а что конкретно? Черт его разберет. Занятные ребятки, с двойным дном. Может, просто рисуются, чтоб себя не уронить?
Ну и хрен с ними. Некогда тут самоанализом заниматься. Вон наш начальник Сашку зовет, похоже, команду на выезд получили.
БТР плавно идет, на выбоинах не трясет, колышется только. Саня за старшего. На башню верхом уселся и на ходу инструктаж проводит:
– Прибываем в ГУОШ, от брони не расходиться. Пойдем в сопровождение колонны. Она уже готовая стоит, нам команду поздно дали. Может, даже догонять придется.
Серега, пулеметчик наш смеется:
– Саня, надо было тебе приятеля своего из ОМОНа пригласить. Пусть посмотрит на боевую работу, пока отряд совсем
– А чего ему смотреть? – это Генка – связист полюбопытствовал. Он перед самым выездом где-то пропадал, не в курсе дела.
– Новичкам не вредно.
– Какие новички? Они первую командировку еще пять месяцев назад отработали. Из боев не вылезали.
– Откуда фактишки?
– Из связи, вестимо. Я им к комендатуре подключаться помогал, пообщались.
– Ай да омоновцы! Вот, наверное, ржут сейчас! Свои и то вон закатываются, чуть с брони не падают.
Мы с Санькой отвернулись, чтобы друг на друга не смотреть. А Генка ничего не поймет, он ведь этой клоунады на дворе не видел...
Колонна ушла.
Вот, блин! Придется мчаться, как чокнутым. Догнать бы до выхода из города. В колонне веселей. А в одиночку можно и на неприятности напороться. Хотя, волков бояться – в СОБРе не служить.
На КПП, у поворота на Ханкалу, узнали, что колонна уже минут сорок, как пропылила. Быстро катят, порожняком, так мы за ними долго гнаться будем.
Санька карту у военных попросил:
– Вот где можно срезать, здесь проселочная дорога, в полтора раза короче получается.
Офицер, вэвэшник с КПП, плечами пожал:
– Не советую. Лучше вернуться. Раз без вас ушли, значит, сопровождения хватает. Еще наездитесь.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское!
Влипли!
Задним умом теперь все понимаем. И что вэвэшника надо было послушать. И что дурь последняя – без разведки в такие ловушки соваться.
Еще пять минут назад катили весело, прикалывались:
– Все духи на центральных дорогах сидят, а мы тут у них по тылам гуляем!
Стали с горочки спускаться, в ложбинку. Вся в зелени, только успевай от веток уворачиваться. В самом низу – старые блоки бетонные на дороге валяются. БТР ход сбросил, между ними пробирается. А из лесу – мужик бородатый, лет тридцати, может, сорока. Черт их, черных, разберет. В зеленом берете, но без оружия. Руку поднял.
– Привет! – улыбается.
Но что-то нехорошо мне от его улыбки стало. БТР притормозил. Держим мужика на мушке:
– Чего надо?
– Я командир отряда самообороны. Я вас в плен беру.
– Чего-о-о?
– Ребя-а-та, по сторонам посмотрите внимательно. Только стрелять с перепугу не начните. А то беда будет.
Сердце у меня куда-то вниз обрушилось. Аж замутило. У всех наших тоже вид неважнецкий: из кустов человек двадцать высыпало. У доброй половины – «Шмели» [6] и «Мухи» [7] в руках. Пулемет. Автоматы с подствольниками. И кажется, что все это на меня одного смотрит. А в кустах небось еще снайперы сидят. Спиной ощущаю, как чей-то взгляд между лопаток дыру сверлит.
6
Ручной пехотный огнемет одноразового использования, дальность стрельбы до 600 метров.
7
Реактивная противотанковая граната одноразового использования.