Горячий 41-й год
Шрифт:
Всё это промелькнуло перед моим внутренним взором, пока укладывал фотографии в конверт. Достал список батареи: – Посмотрим. Командир батареи. Капитан Сухомлинов Григорий Иванович, 1907 года рождения. Город Тула. Жалко комбата. А что старшина? Старшина сверхсрочной службы Сергушин Николай Иванович. 1897 года рождения. Оооо, да он местный, это ведь недалеко отсюда. Надо будет поинтересоваться.
Судя по тому, как старшина накрыл едой плащ-палатку, с ней у нас действительно всё было в порядке. Старшина поднял над пищей объёмистую ёмкость и многозначительно потряс ею, глядя на меня.
– Ладно, разрешаю по сто грамм. Мне тоже не помешает, а то голова пока не того.
После еды пока собирались, отвёл старшину в сторону: – Николай Иванович, я список батареи посмотрел. Ты что из этих мест?
– Ну,
– Ничего, Николай Иванович, сейчас зацепимся за хороший рубеж. Подойдут резервы. Недельки две, месяц, подготовка наступления и вперёд. Думаю как раз к твоей пенсии и выгоним немцев за границу. Вот только вопрос: до границы нашей мы их погоним или и в Польше добивать будем врага. Максимум дня через три соединимся с нашими. Так что мы ещё поживём.
Около замаскированных машин, которые оставляли, мы собрались окончательно. Построились. Я ещё раз осмотрел маленький строй и остался доволен. Люди смотрели открыто и уверенно, ожидая дальнейших моих приказов.
И мы пошли. Впереди Петька, Белкин и оба сапёра. Одного звали Владимир Носков из Москвы, второй с Челябинской области Сергей Кравцов – парни вроде бы ничего, положиться на них можно. Один только факт, что они выполнили приказ своего командира роты: нашли нас и передали приказ, характеризует их крайне положительно. В пятидесяти метрах сзади остальные: я, старшина, Увинарий и два водителя. И если здоровяк Карапетян не вызывал каких-либо сомнений, то вот второй водитель Виктор Кузнецов, почему-то сразу не глянулся. Хотя каких-либо оснований к этому он мне не давал. Да и Николай Иванович характеризовал его в общем хорошо. Но всё равно душа не лежала к неуверенного вида парню. Мы шли параллельно дороге и постоянно слышали шум движущихся в восточном направление машин и колонн. Через час хода, сапёры вывели нас к реке, как раз к лодкам. Но воспользоваться ими мы не успели, так как туда подъехало несколько грузовиков с пехотой и БТР. Весело выгрузившись, немцы выставили охрану, а остальные с криком, гамом разделись и полезли в реку купаться. Несколько солдат стали разводить костры и стало понятно – обосновались они тут надолго. Пришлось вести свою группу вдоль реки, лишь бы подальше от переправы, где в ожидание окончания работы сапёров скапливалось всё больше и больше частей и подразделений немцев, которые стали расползаться вдоль берега. Отойдя километров на пять от переправы, мы остановились в укромном уголку реки, закрытые со всех сторон густыми кустами. Река в этом месте была шириной метров 150. Течение спокойное, и до темноты, когда решили переправляться, оставалось часа три. Так что каких-либо проблем не видел. Но на всякий пожарный спросил – Плавать все умеют?
Вот тут-то возникли первые проблемы. Из девяти человек: пять, в том числе и я, были уверены, что запросто переплывут. Двое вообще не умели плавать, это второй водитель-армянин Карапетян. И что удивительно шустряк Белкин. Старшина и Увинарий неожиданно тоже выразили сомнение, что смогут доплыть даже до середины реки.
– Что ж, тогда Николай Иванович, ты старший. Идите вдоль реки и ищите брёвна, доски. Наверняка от взорванной переправы что-нибудь сюда приплыло. Постараемся плот построить, а ночью будем переправляться.
Прошло минут двадцать, мы только успели раздеться, чтобы помыться и постираться, как суматошно прибежал весь в крови Белкин.
– Товарищ майор, мы тут неожиданно на немцев наткнулись. Двух убили, а одного захватили в плен. Так неожиданно, что те даже огонь не успели открыть.
– Фу…, молодцы…., – перевёл я дух и тут же поспешно спросил, кивая головой
– Нет, Карапетяна немец успел ударить ножом в живот. Наверно умрёт… большая рана. А остальные ничего, старшине только зуб выбили.
– Ты то сам в порядке?
– Да это немецкая кровь, не моя.
Мы быстро оделись, похватали оружие, имущество и побежали за солдатом. Карапетян уже умер. А на песке маленького и уютного пляжика всё было истоптано, валялись убитые немцы, тут же связанный пленный, который извивался и мычал, заткнутым кляпом ртом. Чуть выше на бережку, стоял мотоцикл с коляской. В стороне кучкой громоздилось оружие и боеприпасы убитых немцев и пленного. Автомат, два карабина и опять пулемёт с пятью коробками с лентами. Лучше бы ещё два автомата были бы. Петька, конечно, молчал, но пулемёт был изрядно тяжёл и пока мы шли до речки он с ним измаялся. Но и кидать его было жалко. Хорошая машинка.
– Как всё произошло, Николай Иванович?
– Честно говоря, даже и не ожидали встретится с немцами. Далеко ведь от переправы. Те видать давно здесь расположились и еду на костре успели приготовить, поели, выпили и спали. Поэтому они нас и не слышали. Только в последний момент, когда мы вывалили сюда. Их трое, нас четверо. Они лежали, а мы уже рванули к ним. Двоих сразу завалили. Белкин одного рубанул сапёрной лопаткой в горло и его всего кровью обдало. Я с сержантом замолотили второго прикладами, а тот, – Старшина кивнул на пленного немца, который перестал мычать и теперь волчьим взглядом смотрел на меня, – лежал чуть дальше и успел вскочить с ножом и Карапетян просто напоролся на него. Навалились втроём и связали. Вот такие дела. И мне зуб выбил сволочь… и Карапетяна жалко. Хороший солдат был….
– Ладно, старшина, не расстраивайся. Это судьба – здесь его и похороним.
Мы подошли к костру, над которым висел небольшой котёл с крышкой и я поднял её: – О, неплохо пахнет. Мясное что-то готовили.
Взял ложку, лежащую рядом, обтёр её и попробовал пищу: – Неплохо, Николай Иванович, как раз ужин на остальных. Всем хватит.
Выставив на верх берега Петьку с пулемётом для наблюдения за местностью, мы вернулись к вопросу о переправе через реку. Через час нашли три небольших бревна, пару досок. Всё это связали между собой и получился неплохой плот, куда погрузили оружие и имущество. До темноты ещё успели постираться, помыться и похоронить Карапетяна, а с наступлением темноты, побросав лишнее оружие в воду и столкнув туда же мотоцикл, мы благополучно переправились.
Часть вторая
Глава первая
Курту повезло. Уже на следующий день к обеду, он был доставлен в только что развёрнутый госпиталь в Минске. Город был взят несколько дней тому назад и госпиталь расположился в старинном здании, с небольшим тенистом парком. В офицерской палате кроме Курта было ещё пять раненых. Раны у всех разные, но все были ходячими в той или иной степени. Майор танкист и лётчик с «Юнкерса» были ранены в ноги, каждый в разные, и передвигались с помощью костылей. Командир роты гауптман Хорс получил пулю в лёгкое и больше лежал, хотя тоже вставал и тихонько передвигался по палате или в туалет. А вот весельчак Краузе, тоже командир роты, посечённый мелкими осколками русской мины и раненый в руку, тот только не летал по госпиталю, крутя амуры разом чуть ли не с половиной медсестёр. Он был душой палаты и компании, которая сложилась сразу же. Даже угрюмый Цимерманн, командир артиллерийской батарее, оттаивал глядя на Краузе. Все, кроме Зейделя, играли в карты и всё свободное время между медицинскими процедурами проводили за игрой с бесконечной, весёлой пикировкой. У Краузе был высокопоставленный дядя-генерал, который души не чаял в своём племяннике и в Минске разворачивал работу своего управления СД. Приезжал, правда, он лишь один раз и тоже всем понравился своим добродушием и своеобразным солдатским юмором. Вслед за генералом, солдат затащил в палату большую плетёную корзину с красиво уложенными кругами колбасы, сыра, копчёностями и несколько бутылок хорошего вина. И теперь почти каждый день солдат-шофер после обеда доставлял, на зависть остальным палатам корзины с провизией. Что приятно разнообразило госпитальную пищу и времяпрепровождения.