Горячий айсберг 2011

Рявкин Александр Юрьевич

– Артур, вставай, тут бандиты приехали!

Артур очнулся. Он прикорнул под утро на больничной кушетке – всю ночь оперировали раненых бойцов, военным бортом доставленных из Чечни.

Над ним склонился златокудрый ангел в белых одеждах – операционная сестра Соня.

– Какие еще бандиты?! – с усилием поднялся Артур.

– Наши, городские! Они своего главаря привезли с простреленной головой, – затараторила Соня. – А Сергей Анатольевич отказался его осмотреть. Говорит: «Я бандитов принципиально не оперирую!»

Сергей Анатольевич Кутепов – нейрохирург, великий мастер в своем деле,

которых буквально единицы, и, между прочим, родной дядя Артура. Студенту-племяннику несказанно повезло, что он уже два года работает в реанимации нейрохирургии и ассистирует дяде в сложнейших операциях на головном и спинном мозге. Учеба в медицинском институте с конца второго курса проходит в клиниках. За это время Артур выбрил сотни три черепов, перед тем как дядя начинал вскрывать их… Нейрохирургия – очень тонкое и сложное дело, требующее особого мастерства, – заденешь какой-нибудь тончайший нерв, и человек ослепнет, потеряет слух или что-нибудь еще существенное…

А сейчас в госпиталь привезли какого-то подстреленного снайпером авторитета, братки оцепили все входы и выходы. Возили его в одну больницу, там врачи отказались оперировать, сказали, клиент безнадежный. Огнестрельное ранение в висок, пуля вышла навылет через верхнюю челюсть. Кто на себя возьмет такую ответственность? Кутепов сказал: «Я бандита оперировать не буду».

Две разбойные рожи в приемном отделении, не спутаешь, почтительно кивнули Артуру.

– Здравствуй, Артур! – сказал один из них, худой, усталый, с мертвыми глазами киллера. – Беда, брат, Костыля какой-то гад подстрелил…

– Костыля?!

Артур подошел к каталке: точно, он самый, Коростылев, с перебинтованной продырявленой башкой, в полной отключке. Гроза всех рынков, коммерсантов и предпринимателей. Смотрящий. Уже не смотрит. Пуля пробила висок и вылетела через рот. Фантастика, что он еще живой…

– Кутепов не хочет браться, говорит, бандитов не оперирует, – жалобно произнес Усталый.

– Может, ты, Артур, возьмешься? – попросил второй громила, с квадратным шишковатым черепом.

«Такие черепа трудно брить», – мимоходом отметил про себя Артур, а вслух со злостью бросил:

– С ума сошел? Я практикант, а не хирург. Да и такое ранение, шансов никаких… Если и выживет, овощем останется.

Бандиты переглянулись, быстро оценили перспективу дележа власти при таком раскладе…

– Ну, давай, хоть овощем, – нерешительно согласился Усталый.

– Синьор Помидор, – брякнул Шишковатый.

– Единственно, что в моей компетенции, – это побрить ему череп… Могу и тебе, – неожиданно предложил Артур Шишковатому.

– Да ты чего, блин! Ну и шуточки… – аж передернуло бандита.

В коридоре неожиданно появился Сергей Анатольевич. За ним семенила Соня. Он только что завершил очередную операцию. Прядь светлых волос прилипла ко лбу, аскетическое лицо, стальные очки на длинном, как клюв, носу. Сверлящийпрофессиональный взгляд, от которого становилось не по себе, если знать, сколько операций на открытом мозге ему приходилось делать.

– Сергей Анатольевич! – взмолился Усталый. – Ну сделайте ему операцию! Хотите, на колени встану?

– Я же сказал вам четко и ясно: бандитов не оперирую!

Усталый

и впрямь бухнулся на колени перед хирургом. Запоздало отреагировал, опустился и Шишковатый. И оба уставились на узловатые руки Кутепова, одновременно тонкие и крепкие, какие и должны быть у хирурга, занимающегося человеческими мозгами. Такой даст в репу, мало не покажется.

– Сергей Анатольевич, ведь есть же клятва гиппопотама! – с болью воскликнул Уставший.

Кутепов брезгливо взглянул на коленопреклоненных злодеев, державших в страхе весь город, и буквально процедил сквозь зубы:

– Ладно, черт с вами! Готовьте к операции.

– Спасибо, Сергей Анатольевич! – радостно вскочил Усталый.

– Пока не за что… Сразу предупреждаю, шансов мало. Вы хоть понимаете, что такое простреленный мозг? В лучшем случае останется дураком.

– Это пойдет ему на пользу! – ввернул Артур.

– Хватит болтать! – резко отреагировал Кутепов. – Иди, брей череп. Только поаккуратней. Готовьте операционную…

– Уши не отрежу… – буркнул Артур.

– А вы – марш на улицу. Нечего здесь околачиваться! – повернулся Кутепов к «соратникам» Костыля.

Те молча удалились.

– Есть такой анекдот, Сергей Анатольевич, – заметил Артур. – В тему. Привезли с разборки в операционную бандита. Четыре пули точнехонько в голову. Мозг не задет!

– Будем надеяться, что и у этого не задело… – мрачно усмехнулся великий нейрохирург. – Как только подобных негодяев Бог хранит!

Артур намылил голову Руслана. Поначалу, когда дядя взял его к себе санитаром, Артур брил головы больных с такой же тщательностью, как лесковский тупейных дел мастер или жид-брадобрей с Дерибасовской. Брил станком, лезвием типа «Нева». Других не было. Поначалу считал черепа, потом девушкам на свиданиях рассказывал, они ужасались… после трехсотого сбился со счета…

«Эх, Костыль, остался ли в закоулках твоей пробитой башки эпизод, как ты чуть не угробил юного, подающего надежды биатлониста?.. Вторая дырка от пули – рядом с ноздрей. Если аккуратно нивелировать и оптимизировать, можно оформить третью ноздрю, и никакая астма не страшна. Сразу тройной вдох».

Нейрохирургическая операция, как кажется со стороны, ничего интересного из себя не представляет. Пациент под простынкой, обритая голова ждет своей участи.

Но тут приходит Хирург и начинает трепанацию. Специальная пилка-колесико крутится, череп распиливается как фанерка, сестры тампонами подтирают, и дядечка Сережа бьет долотом, как молотком, потому что кость очень твердая, череп все-таки… Страх и ужас, если пробьет глубже хоть на миллиметр. На миллиметр – полудурок, на два – полный дурак. Вскрывается фрагмент черепа, кладется в сторонку, как чашечка. И предстает голый, беззащитный, живой мозг красно-розового цвета, в котором пульсируют сосуды. Человек в глубоком наркозе, и его вскрытый пульсирующий мозг как вскрытая душа, что ему самому не дано увидеть. На грани встречи с Всевышним… Ювелирнейшая работа, когда нейрохирург, без преувеличения, часами отчищает от ткани нерв или сосуд. Одно, маленькое в миллиметр, неверное движение, и можно его обрезать, тогда человек лишается зрения, если это нерв зрительный.