Горячий доктор

Грей Р. С.

Эти выходные сильно отличаются. Завтра свадьба Молли, и я действительно должен уйти с работы вовремя, если хочу забрать свой костюм у портного, прежде чем он закроет свой магазин.

Мне бы не пришлось торопиться, если бы моя операция не прошла с задержкой из-за ошибки Бэйли.

— Что тебе нужно?

Я поворачиваюсь и беру полотенце.

Она входит и позволяет двери закрыться позади неё.

— Это действительно могло произойти с каждым, — она говорит об инциденте с Бэйли. — И я не думаю, что вы должны

её наказывать. Может, вы не заметили, но она хороша. Эти последние несколько недель были раем, по сравнению с тем, когда вы работали с Киртом.

Я бросаю своё полотенце в мусорное ведро, и она должна чувствовать, что я теряю терпение, потому что быстро продолжает:

— Хорошо, да, эта ошибка сегодня задержала вашу операцию, но в последнее время вы значительно сократили время ваших операций из-за Бэйли.

— Я знаю.

— Поэтому на сегодняшний день она лучший помощник, который у вас был. Пожалуйста, не переусердствуйте с ней.

— Как ты думаешь, что я собираюсь с ней сделать? Уволить её?

У неё от страха расширяются глаза.

— Пожалуйста, не надо. Она облегчает и мою работу. Я больше не бегаю на износ.

Я вздыхаю и прохожу мимо неё.

— Спасибо, что просветила меня, Кендра, но Бэйли никуда не денется. Уверяю тебя. Хороших выходных.

Разбирая электронную почту, начинаю раздражаться, так как холодный фронт, о котором предупреждал диктор этим утром, наконец, проявился. Льёт сильный дождь, а это означает, что пятничная поездка домой будет ещё больше адской, чем обычно. Я должен взять свои документы и закончить дома, чтобы успеть забрать свой костюм.

Я использую свою личную ванную, чтобы снять халат, взять пальто и захватить файлы, которые осталось разобрать. Лифт переполнен, но все держатся подальше от меня — одно из преимуществ всеобщего неприятия это то, что люди никогда не вторгаются в моё личное пространство.

Двери лифта открываются, и я собираюсь резко повернуть налево, в сторону парковки, когда замечаю Бэйли, стоящую у входа в наше здание и обхватившую себя руками. Она без халата, одета в джинсы и в тот же розовый пуховик, в котором полностью тонет. Я думаю, она кого-то ждёт. Почему бы ещё ей зависать возле входной двери? Затем яростно вытирает свою щеку, и я понимаю, что она плачет.

Дерьмо.

Смотрю на дверь гаража. В секунде от свободы.

Оглядываюсь на неё в тот момент, когда она качает головой своему телефону, кладёт его в карман, берет с пола рюкзак, словно собирается выйти. Но там нет машин, только стена дождя, гром и тёмное небо.

Черт возьми.

— Бэйли, — говорю я, мой голос легко проносится по мраморному полу. — Подожди.

Девушка оборачивается, закатывает глаза, явно раздражённая, что я иду за ней. Она быстро вытирает щеки и поднимает руку, чтобы отмахнуться от меня.

— У меня нет времени. Я не хочу разговаривать с тобой прямо

сейчас. Если ты хочешь сгрызть меня за то, что произошло, то можешь сделать это в понедельник. Я иду домой.

— Как?

Её красивые карие глаза, полные слез, смущённо смотрят на меня.

— В смысле как?

— Как ты доберёшься домой? Ты припарковалась на улице или что-то в этом роде?

Она перестаёт хмуриться, когда понимает, что я не собираюсь её ругать.

— Ох. — Она смотрит в окно. — Я собираюсь сесть на автобус.

— Автобус? — Автобусная остановка ниже по улице.

— У тебя нет машины?

Она напрягает спину.

— Нет. У меня нет.

Нужно проверить, сколько мы платим ей. Уверен, у неё не должно быть проблем с тем, чтобы приобрести машину, которая будет доставлять её до работы и обратно.

— Хорошо, как насчёт убер или что-то типа этого?

Её интонация не смягчается, когда она отвечает:

— Я всегда езжу на автобусе. Всё в порядке.

Я ищу зонт и хмурюсь, когда обнаруживаю, что у неё в руках ничего нет.

— Ты промокнешь и замерзнешь там.

Она смеётся и начинает отходить.

— Это не твоя забота. Не волнуйся обо мне.

Да, к сожалению, я беспокоюсь о ней. На протяжении последних трёх недель всё, что я делаю, это беспокоюсь о ней.

И в этом виноват Купер. Он ежедневно разжигает моё раздражение, пересказывая мне об их переписках, и хвастается, как развиваются их отношения. Отношения — это смешно. Они не ходили на свидание. Даже не говорили по телефону. Если мерить, что «отношения» зависят исключительно от количества сообщений, которыми обменялись на этой неделе, то у меня отношения с моим курьером, посыльным из службы доставки еды и моей домработницей. Черт, да я нарасхват.

— Я не позволю тебе ждать в такую погоду на автобусной остановке. Давай, я подвезу тебя.

Её мягкий женский смех эхом разносится по лобби.

— Спасибо, но я лучше прогуляюсь.

На самом деле, она имеет в виду: «Спасибо, но я лучше умру».

— Это не просьба. Меня не устроит, если ты не придёшь в понедельник, потому что заболела пневмонией.

Её взгляд заблестел новым уровнем ненависти.

— Из всех людей ты должен знать, что пневмонией не заболеешь только от холода и сырости.

Она пытается обойти меня, но я ловлю её рюкзак и стаскиваю его с плеч. Я не могу надеть его, потому что у него плечевые лямки, как у малыша, поэтому беру его в руки и начинаю идти. Она может пойти за мной или нет. Я убеждаю себя, что мне все равно.

— Доктор Рассел, — говорит Бэйли позади меня, её каблуки слегка постукивают по мраморному полу, когда она пытается не отставать.

— Ты уже не на работе. Зови меня Мэтт.

— Доктор, — демонстративно говорит она. — Пожалуйста, отдайте мне мой рюкзак. Или я вызову охрану.