Горячий доктор

Грей Р. С.

Я должна согласиться, любая здравомыслящая девушка пожмет протянутую руку, но в тот момент, когда мы соприкасаемся, мое нутро сжимается. Словно мы снова в его машине, срываем друг с друга одежду, отдаемся страсти. Это кажется таким интенсивным, когда его ладонь прижимается ко мне, у меня подкашиваются коленки. Я забываю, что он ждёт ответ, пока возле его рта не появляется ямочка. Он чувствует то же, что и я. Он знает, мы не сможем быть просто друзьями, и вот почему это предложил в первую очередь. Для него это

игра, как контракт — игра для меня.

Его глаза говорят: Я знаю, ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя, но я повременю и подыграю.

Я думала, что позаботилась о ситуации, поскольку вручила ему эти документы. Думала, это даст мне буфер, в котором так отчаянно нуждаюсь, но сейчас, знаю, этого мало, и уже слишком поздно.

Доктор Рассел хочет меня, и есть большая вероятность, что он меня получит.

ГЛАВА 19

Мэтт

Я не должен был подписывать этот чёртов контракт. Очевидно, что это подделка. Документы, имеющие обязательную юридическую силу, обычно не начинаются с фразы, которой они касаются. Тем не менее, это важно. Очевидно, что Бэйли взбесилась после нашего поцелуя. Я это понимаю. Не то чтобы я флиртовал и ухаживал за ней несколько недель. Между нами был крутой переход от дальних коллег до наполненных похотью, целующихся сумасшедших в моей машине, я вцепился в ее одежду, как медведь. Просто потому, что готов к большему, не значит, что готова она.

Я хочу быть уверенным, что Бэйли не чувствует давления. Я хочу уважать ее желания и дать ей пространство, которое ей необходимо. Проблема в том, что я не уверен, что смогу. До нашего поцелуя я мог бы описать Бэйли, как мимолетную фантазию. Да, красивая женщина, но не обязательно та, кем смогу увлечься, но сейчас все иначе. Как мне забыть, на что это похоже, когда она целовала меня, словно умирает, словно не может насытиться?

Я заметил, как Бэйли наблюдала за мной в операционной, тайные взгляды, которые она думала, я не замечаю. Когда наши взгляды встречались, ее щеки краснели. Когда моя рука случайно прикасалась к ее, когда она передавала мне инструмент, девушка вела себя так, словно я только что прошептал ей что-то сладкое на ухо.

Бэйли в растерянности. После нашей операции в понедельник она быстро убегает. Нет шансов отвести ее в сторону или побыть наедине с ней.

В среду она находит меня в комнате отдыха для врачей. Она стоит в дверном проёме, выкручивает свои руки и привлекает внимание нескольких моих коллег, причём не по правильным причинам. Она все ещё в своём темно-синем халате, и, несмотря на то, что даже не старается, Бэйли очаровательна. Светлый хвост. Высокие скулы. Тёмные

ресницы. Когда она замечает меня, то улыбается, и сейчас не просто очаровательна — потрясающе великолепна.

Мне хотелось бы, чтобы она носила моё имя, вышитое на ее халате.

— Ты же знаешь, что можешь войти, — говорю я, приближаясь к ней, — никто не будет на тебя кричать.

Бэйли смеётся, но остаётся на месте. Не уверен, что она мне доверяет.

— Да, верно. Неплохое местечко, не хватает разве что красной дорожки и громилы у двери. — Ее глаза округляются, когда она смотрит мне за плечо. — О, боже мой, это что шоколадный фонтан в углу?

Я поворачиваюсь и убеждаюсь, что это так. Я немного смущен.

— Иисус, — говорит она себе под нос. — Вас, ребята, обслуживают на обеде каждый день?

Я пожимаю плечами.

— Так легче. Ни у кого из нас нет времени, чтобы готовить или что-то приносить с собой.

Девушка фыркает и качает головой.

— Ты знаешь, торговый автомат у нас в комнате отдыха не принимает долларовые купюры? Мы должны идти на заправку вниз по улице, если хотим шоколадный батончик.

Я ухмыляюсь.

— Ты пришла сюда, чтобы выступить за новый торговый автомат?

— Нет. — Бэйли закатывает глаза и смотрит вниз на мою тарелку. — Да ладно. Это бостонский кремовый пирог?

— Да. Хочешь немного?

— Нет, я действительно не должна... Ладно, возможно, кусочек.

Я отдаю ей тарелку.

— Держи. Я возьму еще кусочек. Так о чем ты хотела поговорить?

Она опускает свой мизинец в крем и подносит его ко рту, чтобы попробовать. Это невинно, непринуждённо, но все же я смотрю на ее губы, как они охватывают ее палец с такой интенсивностью.

— Мэтт?

— Что?

— Ты только что слышал, что я говорила?

— Не все.

Она шутливо стонет.

— Я спрашивала, ничего страшного, если я немного раньше уйду в пятницу? Мне нужно отвести Джози на приём к врачу.

Я хмурюсь и избавляюсь от ненужных мыслей.

— Конечно. У меня есть, кто может подменить, если операция пройдёт дольше. Что случилось с Джози?

— Ох, ничего. Это просто оздоровительный визит.

— Хорошо. Ладно. Тебя нужно подвезти? Ты можешь взять мою машину.

Она, кажется, теряется от моего предложения.

— Нет. Ее доктор недалеко от нашего дома, десять минут на автобусе, максимум.

— Дай мне знать, если передумаешь.

Бэйли смотрит на меня так, словно я только что предложил дать ей футболку с моим именем на спине.

— Почему ты так смотришь на меня?

Теперь она улыбается, полноценной, я что-то знаю, улыбкой с ямочками.

— Ты каждому своему сотруднику предлагаешь машину?

Я отмахиваюсь от ее намёка.

— Конечно. Это пустяки. Патриция всегда ее водит.