Горячо-холодно: Повести, рассказы, очерки

Злобин Анатолий Павлович

— Что вы считаете правым берегом?

— Если встать лицом к Дону.

— Хорошо. Будем принимать меры.

15 мая. Сегодня подписан приказ на заполнение водой волжского склона. Вода подпирает строителей, торопит их. На «девятке» висит огромный плакат: «Строители, вода стучится в ворота вашего шлюза».

В кабинете главного инженера:

— Главный конфликт был между большими объемами земли и бетона и малыми сроками для их решения. Этот конфликт произошел от резкого сокращения сроков строительства на целый год.

— Не верьте оперативным сводкам. Если судить

по ним, то канал уже два раза выкопан.

Разговор у главинжа идет уже не о бетоне, не о земле, а о решетках для шлюзов, о фонарях, тумбах, парапетах — как их ставить, красить. Это называется архитектура канала.

18 мая. Слепуха вынул на канале около двух миллионов кубометров земли. После большого шагающего его экипаж по количеству вынутой земли стоит на втором месте. Если разложить землю на каждого, получится по двести тысяч. Человеку пришлось бы трудиться тысячу лет, чтобы выкопать эту землю лопатой.

Сидим у Слепухи и производим эти веселые подсчеты.

— Закуривайте, — говорит Слепуха. — Строим Волго-Дон, а курим «Беломор».

Потом:

— Мой «Уралец» сегодня скучает. Кончился забой.

19 мая. Разговаривал с начальником конного парка:

— У нас в распутицу самая работа. Возим воду, еду, смазку. Без моих лошадей ни одна машина не закрутится. Я беру своих лошадей на соцсохранность и вызываю все экскаваторы на соревнование. Посмотрим — кто кого.

Бывший буденновец. Усатый, работает под своего командарма.

Начальник района вызывает Зину, тонкую, хрупкую девушку из клуба:

— Срочно на «девятку». Там без вас провал. Берите агитмашину и всю ночь крутите им через усилитель победоносные пластинки.

— А Чайковского можно? — робко спрашивает Зина.

— Чайковского? — начальник задумался. — Это про лебедей? Чайковского разрешаю.

Слепуха удрученно спрашивает:

— Почему мне завидуют? Говорят, что мне везет.

Помолчал, подумал:

— Может, мне в самом деле везет? Ведь в танке мне тоже повезло.

Говорит о своем экипаже:

— Ваня Селиверстов много думает о жизни, это полезно. Пусть подумает.

— Вася Федоров, электрик — он такой. Скажешь ему: «Вася, на тебя вся страна смотрит». Вася пойдет и сделает.

20 мая. На девятом шлюзе замуровали в бетон бутылку с именами лучших строителей района. Слепуха — на третьем месте. Было что-то волнующее в этом событии — письмо к потомкам.

На большой шагающий приехали кинооператоры — снимать последний ковш земли, вынутой из канала.

Экскаваторы встают один за другим, закончив работу на участках. Как на войне, когда вдруг наступает тишина.

Волго-Дон стал гигантским полигоном отечественной техники — не видел ни одной иностранной машины. Десятки новых машин прошли суровую школу здесь.

Но самый большой итог стройки — это люди. Сотни, тысячи механизаторов стали мастерами своего дела, теперь они разъедутся по стране. Верно, еще не раз встречусь с ними на Волге, в Каракумах, на Ангаре, всюду, где человек побеждает природу.

22 мая. Приехала высокая комиссия из Москвы. Из Калача тревожный звонок:

— Комиссия едет по трассе. Чтобы все экскаваторы

крутились.

— У нас земли уже нет.

— Все равно крутитесь. Без земли крутитесь.

23 мая. Начальник шлюза Мичко:

— Министр остался доволен, а мы еще недовольны. У строителей такая традиция: инженер-мостовик встает под мост, когда проходит первый поезд. А я должен стоять на базе гасителя, когда шлюз начнет заполняться водой. Если меня не смоет, значит, все хорошо. Тогда и я буду доволен.

В газетах шапка:

«Зеленую улицу донской воде!»

24 мая.

— Эх, жаль, — говорит Слепуха. — Земли не хватило. Так мне жалко машину. Вот разберут ее, увезут куда-нибудь, не будет она там хорошо работать.

Поехали на перемычку, которая преграждала дорогу воде на девятый шлюз. Приехал буфет, оркестр. Кинооператоры наготове.

Небольшой экскаватор начинает разбирать перемычку. Вот он, действительно последний ковш земли. Ковш поднялся, вода хлынула на его место, прошла насквозь, разбежалась, растеклась по широкому дну канала. Рыжая грязная вода бежит вперед, сначала чуть-чуть, потом сильней, своим движением раздвигает перемычку, рвется в нее. Экскаватор помогает воде мутный поток бурлит в проране.

Люди идут впереди воды, размахивают руками. До девятого шлюза — 2600 метров. Вода течет со скоростью идущего человека.

Взлетела зеленая ракета — сигнал на шлюз — вода пошла.

Кто-то сбежал с берега прямо в одежде, раскинул руки, поплыл.

— Пустили воду, а теперь что? Теперь — спать.

26 мая. На шлюзе почему-то пахнет водорослями — вода пришла. Радио передает Чайковского (уж не Зина ли?), вдруг музыка обрывается — зычный голос кричит: «Срочно перебросьте три бульдозера с верхней головы на нижнюю».

Водная гладь пролегла через водораздел. Там, где работали экскаваторы, самосвалы, — вода. Рабочие срочно доделывают откосы. Экскаваторы стоят на берегу, неподвижные, одинокие.

Кинооператоры снова снимают последний ковш — с тем ковшом у них что-то не получилось. Экскаваторщик с радостью садится к рычагам — поработаю хотя бы немножко.

Степь кругом зеленая. Горький запах полыни и морской воды.

В 18 часов 35 минут вода через девятый шлюз пошла по волжскому склону.

27 июня. Лечу на открытие. Перед посадкой нам чертовски повезло, летчик лег в разворот над каналом. Раннее утро. Косые лучи солнца делают землю необычайно рельефной. Берег Дона вдруг прерывается, два белых маяка отбрасывают длинные тени по воде — это вход в канал. Видны крохотные арки шлюзов, здания насосных станций, поселки. Строгие плавные линии канала расходятся, вливаются в море. Ползут белые барашки — это волны бегут по морю. Море сужается, снова вытягивается в нить канала. Плывет пароходик, от него в обе стороны расходятся зыбкие треугольники. Потом еще шлюзы — и водораздел. Стальной куб большого шагающего застыл среди отвалов. Самолет ложится в новый вираж, и я на секунду охватываю взглядом всю волжскую лестницу — шлюзы выстроились в цепочку, один ниже другого, зеркальные озера перед шлюзами, башни, колоннада, а там вдали, в зыбком мареве — Волга.