Горыныч 3.0. Инициация
Шрифт:
— Ой, бабушка ещё и шанежки с картошкой приготовила! Разливайте молоко, есть будем, — на некоторое время все проблемы отошли за задний план. Всё таки «солнечные» шанежки у бабушки получались просто обалденными.
Примечание:
*Вервь — древнерусская сельская община, отличительными особенностями которой являются принадлежность к какой-то территории или природной зоне, примерно равное распределение благ между членами общины и круговая порука. В верви второстепенность важности рода не позволяла выдвинуться вперёд различным семейным кланам. Даже постепенное
Помимо всего прочего, крестьянская община на Руси также издревле защищалась княжеской властью. Позднее Рюриковичи также не позволяли своим подчинённым завладеть крестьянскими общинами, сохраняя баланс в деревне, от которой зависело пропитание всего государства. Нормы отношений между сельчанами и боярами были закреплены в «Русской правде» — своде славянских законов, принятом при Ярославе Мудром. В этом документе говорилось о верховном праве князя судить феодалов за произвол, учинённый в отношении общины.
Одна вервь могла включать в себя несколько посёлков. Верви получили название благодаря верёвкам, с помощью которых размежёвывалась земля.
Глава 7
Намеки и понимания
После уроков в четверг сёстры вызвали Мишу на разговор и, словно под конвоем, вывели через чёрный ход, выходящий на Советскую, во внутренний двор. Здесь обычно проходили всякие линейки, и небольшая часть школьников, живущих на северной части полуострова, покидала школу с этого входа. Тем более, что гардероб совсем недалеко, а в заборе, ограждающем двор, имелись вполне официальные ворота и калитка.
Теперь, зная о наведённом колдовстве, Оляна совсем другими глазами смотрела на приближающегося к ней Мишу. И не видела самого главного: того, что затронуло её сердце летом. Взгляд одноклассника казался плоским, поверхностным, неприятно масляным. Не проглядывало в нём былой глубины и остроты, ласкового света и волшебного притяжения, доверия и симпатии. Губы ломал самодовольный, даже какой-то издевательский изгиб. Оляна же помнила совсем другую, искреннюю, мягкую улыбку, которая, словно пёрышком, щекотала, кажется, саму душу. Вот каким был тот придуманный образ, созданный магией и её воображением.
Внутри словно разжалась безжалостная рука, сжимавшая в своих тисках внутренности. Теперь Оляна была абсолютно уверена в догадках Озары. Этот Миша — не тот, в кого она влюбилась. Не тот, кто вынырнул из озера после шалости русалок. Этот Миша смотрел на неё с превосходством и уверенностью, что его позвали, чтобы извиниться, покаяться и умолять быть с ней или что-то вроде такого. Оляна почему-то очень чётко это видела. Она потрогала браслетик-науз, подаренный Озарой. Ещё одно свойство Дара?
Изнутри поднялись обжигающие стыд и вина, которые сменились холодной яростью, которая
Она действительно была дурой, что отказывалась принимать очевидное. Придумала себе этот красивый, почти идеальный образ Миши и отчаянно цеплялась за него, соглашаясь практически на всё, лишь бы оставаться в своей иллюзии. Сказать бы, что Морок глаза застил, да это она с собой сама сделала, желая продлить те волшебные летние недели. Отказывалась верить фактам и собственным глазам, отметала очевидное и явное, придумывала оправдания. И этим каждый раз предавала саму себя.
Если бы не Ожега, Миша запросто её принудил силой, а потом что? Похвастал друзьям? А то и предложил им «поделиться»? Шантажировал? С помощью своего Дара она уже слышала разные предположения и тупые разговоры одноклассников о доказательных фотографиях и чуть ли не оргии под самогонку, которой ей предполагалось напиться. Гадости и мерзости.
И теперь стоило взглянуть правде в глаза и не ждать, пока твои проблемы решат за тебя.
— Ну, чего хотела? — спросил Миша с наигранной ленцой.
— Ничего. Больше точно ничего, — взглянула в его глаза Оляна.
— И скажи спасибо, что заяву на тебя не накатали, — заступила перед Мишей Ожега.
— Да вы чё? Какую ещё заяву? Не было ж ничего, — моргнул Миша.
— Формально ты прав, — сказала Озара, которая стояла так, что вынуждала Мишу чуть оглядываться за плечо. — Согласно статье сто тридцать первой Уголовного кодекса Российской Федерации изнасилованием считается половой акт, совершённым над женщиной вопреки её воле и желанию. По закону никакого изнасилования не было.
— Во, ничего не было, — осклабился Миша. — Так что нечего наезжать.
— Однако, — продолжила Озара спокойным холодным тоном, — если замысел преступника не был завершён по причинам, не зависящим от его поведения или желания, применяется правило двадцать девятой и тридцатой статей УК. В действиях такого лица будет зафиксировано покушение на изнасилование, а санкции назначаются по всё той же сто тридцать первой статье. К числу обстоятельств, по которым замысел преступника оказывается не доведённым до конца, можно отнести сопротивление жертвы, которое не удалось преодолеть насильнику, например побег с места преступления, привлечение внимания других лиц криками о помощи. То есть когда преступник не планировал прекратить насильственные действия, однако половой контакт не произошёл вопреки его воле.
— Да вы чего?.. — отступил Миша на пару шагов. — Да она сама в меня вцепилась.
— Ещё одно слово про меня или моих сестёр, и я на тебя заявлю, — сощурила глаза Оляна. — И, поверь, я обязательно узнаю о том, распускал ты свой грязный язык или нет. Как я знаю о споре и твоих рассказах обо мне со своими дружками. Про то, что я зомбированная, как вешаюсь на бедного тебя, что ты меня скоро дожмёшь и трахнешь.
— Откуда ты… — нахмурился Мишка. — Рассказал кто-то? Но вообще давай, заявляй, я скажу, что не было ничего, ты за мной сама бегала, и все это подтвердят. А когда я тебя бросил, решила мне отомстить. Так что вы ничего не докажете. Да и не было ничего. Совсем ничего. А вот угрозы были и нож был.