Господь хранит любящих
Шрифт:
Девять шиллингов тридцать! — служащий шлепнул штемпель на конверт с маркой, в котором лежал фальшивый паспорт.
Петра подала десятишиллинговую купюру, он отсчитал семьдесят грошей сдачи. Она педантично сложила мелочь в старый кошелек.
— Письмо будет там завтра утром?
— Точно.
— Совершенно точно?
— Совершенно точно, госпожа. Разве что произойдет крушение поезда.
Я подумал: вот было бы весело, если бы крушение произошло.
— Идемте, Пауль! — Она снова взяла меня под руку, и мы пошли назад, к такси, в котором лежал мой чемодан.
— Теперь, пожалуйста,
Допотопное дребезжащее авто двинулось вниз по Мариахильфер-штрассе к кольцевой дороге.
— А кто живет на Зейлерштетте, номер десять?
Стеклянная перегородка, отделяющая салон от шофера, была закрыта, и он не мог нас слышать. Петра вынула из сумочки мой паспорт, вложила в него лист бумаги и все аккуратно заклеила в конверт. Потом ответила:
— Там находится контора моего адвоката.
— Вашего адвоката?
— Видите ли, Пауль, ответ лежит на поверхности. Вы, а потом и Сибилла попробуете покуситься на мою жизнь. — Она говорила тоном учительницы, растолковывающей тупому ученику теорему Пифагора. — Мне бы не хотелось быть убитой, как господин Тренти. Поэтому я отдам ваш паспорт на сохранение моему адвокату. С этого момента я буду ежедневно заходить к нему в шестнадцать часов. И, если однажды в шестнадцать часов меня не будет, ровно через два часа он вскроет конверт, найдет ваш паспорт и прочтет вложенную в него записку.
— И что в записке?
— Там написано, что это паспорт человека, который меня убил, — ответила Петра Венд и улыбнулась.
8
Снова пошел снег.
Теперь такси проезжало через арку ворот Хофбурга [79] с его огромными кариатидами, поддерживающими балконы над въездами. На гигантских головах и плечах аллегорических женщин лежал снег. Я сказал:
— Каждый день в шестнадцать часов… Следовательно, если я убью вас в семнадцать, у меня будет двадцать три часа форы, чтобы покинуть страну.
79
Комплекс сооружений различных архитектурных стилей, создававшийся в XIII–XIX вв. Здесь размещались резиденция и двор династии Габсбургов. Швейцарские ворота, ведущие во двор, — памятник эпохи Ренессанса (1552). (Прим. ред.)
— Без паспорта вы из страны не выедете, господин Голланд. А за двадцать три часа вам не раздобыть фальшивку.
— Все правильно, — ответил я. — Вы действительно все рассчитали, Петра.
— О да, Пауль, да.
Дом номер десять на Зейлерштетте был старой массивной постройкой. Мы позвонили, открыл заспанный портье, и мы с Петрой поднялись на второй этаж. Здесь была зарешеченная дверь, за которой находилась контора адвоката. Под табличкой с его именем была щель для почты. В нее Петра и бросила конверт с моим паспортом. Я услышал, как он упал на пол по ту сторону двери, окончательно и бесповоротно.
— Пошли! — Петра быстро повернула назад, уверенная, решительная. По сырым, тускло освещенным лестничным пролетам с древним лифтом, не функционирующим
«Время, — думал я, еле поспевая за нею, — время. Теперь мне нужно время. Если у меня будет время, мне обязательно придет в голову какой-нибудь выход. Только не наломать дров!» Я был ошеломлен: неужели я мог настолько ошибиться в человеке?!
Мы поехали на Гринцигералле.
Дорогу заметали густые снежные вихри. Потеплело. Вокруг уличных фонарей светились туманные ореолы.
Когда мы вошли в ее мансарду, Петра спросила:
— Сразу пойдете спать или что-нибудь выпьете?
— Петра, я люблю Сибиллу!
— Естественно, вы ее любите, я в этом никогда не сомневалась.
— Пожалуйста, Петра, пожалуйста, скажите, что вам от нас нужно? Я все выполню!
— Я уже вам объяснила, что сообщу о том, чего я от вас хочу, когда Сибилла будет здесь. — Она пожала плечами. — Не создавайте нам всем лишние трудности. Как насчет виски?
— Я не хочу.
— Ну, так отправляйтесь спать.
— А где я должен спать?
— Со мной, конечно. Кровать достаточно широкая.
— Петра, — спросил я. — Вы меня не боитесь?
— Вася никогда не боялась, Пауль. Думаю, ни одна женщина не испытывает перед вами страха.
Она зевнула и начала через голову стягивать свое зеленое платье.
Я отвернулся.
— Не бойтесь, мне от вас больше ничего не надо. У нас теперь чисто деловые отношения. — Она прошествовала мимо меня в ванную.
Я сел на диван с многочисленными подушками. Тут лежала открытая книга. Я взял ее в руки. Это были стихи Кристиана Моргенштерна [80] . В ванной журчала вода. Я прочел: «Я глуп, ты вовсе недалек, пойдем-ка помирать, дружок!»
Теперь Петра чистила зубы.
Я глуп, ты вовсе недалек, пойдем-ка помирать, дружок!
Петра вернулась в ночной рубашке:
— Ванная свободна.
Она прошла в спальню и сразу легла. Просторная французская кровать. Возле нее на столике стоял телефон. На кровати лежала вторая подушка и еще одно одеяло. Она все предусмотрела, эта добрая Петра.
80
Моргенштерн (Morgenstern) Кристиан (1871–1914), немецкий поэт, сатирик, абсурдист. Автор иронических, насыщенных словотворчеством стихов «Песни висельников» (1905). (Прим. ред.)
Я вынул из чемодана пижаму и бритвенный прибор и направился в ванную.
— Не закрывайте дверь! — крикнула она.
— Почему?
— Там есть окно, Пауль.
Ладно, я оставил дверь открытой, разделся, выкупался, сходил в туалет. Петра лежала в постели, курила и наблюдала за мной. Когда я вернулся и лег рядом с ней, она сказала:
— Я тут купила разные иллюстрированные издания. Я подумала, возможно, вы не сможете сразу заснуть.
Она бросила журналы мне на одеяло. Теперь, когда она была умыта, ее лицо без макияжа выглядело моложе. Я ответил: