Господь — Пастырь мой
Шрифт:
С. Каринский. Вокруг любого священника собираются люди, которые ближе к нему. Всегда ли это община или нет? Что для Вас есть община? Приход?
О. Виктор. Община — это духовная семья, члены которой хорошо знают друг друга, имеют чувство ответственности друг за друга. Это живой организм. Приход же — понятие географическое. Начатки общинной жизни я видел на приходе о. Дмитрия Дудко еще в 70–е годы в Москве, а настоящую общину — на приходе у архимандрита Серафима (Тяпочкина) в селе Ракитном, где катехизация совершалась через богослужение, через весь церковный ритм.
И. Гриц. О. Виктор, а когда Вы обратились к мысли о необходимости научения в Церкви?
О. Виктор. Внутренне я пришел к этому с самого начала моего монастырского служения. Еще в те трудные годы я пытался в Карсаве тайно провести перепись населения,
И. Гриц. Православных здесь, скорее всего, немного?
О. Виктор. Да. В городе больше католиков, нежели православных. Здесь распространены смешанные браки, в одной семье могут быть и православные, и католики. Все, кто входит в нашу общину, являются свидетелями веры в своих семьях, уровень их свидетельства зависит от того, насколько они воцерковлены. Наши прихожане по–братски относятся к католикам. Католики приходят к нам с желанием непосредственно познакомиться с
православием, нашей общинной жизнью, значит, они находят для себя что-то нужное в нашем опыте.
С. Каринский. Батюшка, Вы ныне настроены на евхаристическое общение, то есть ставите Евхаристию центром общинной жизни?
О. Виктор. Да.
И. Гриц. Как возникло у Вас это стремление?
О. Виктор. Я поступил в Почаевскую Лавру в конце 70–х годов, до этого у меня уже был евхаристический опыт. Я посещал общину отца Дмитрия Дудко, ездил к архимандриту Тавриону (Батозскому) в Рижскую пустыньку. В Пустыньке, в 1975 году, я познал тайну евхаристического общения. Я с радостью и легко вошел в евхаристический ритм общины. По возвращении в Москву было желание сохранить его, но один священник сделал мне замечание: «Вы часто причащаетесь». Я старался причащаться каждое воскресенье. Идя на Евхаристию, я всегда желал участвовать в ней. Тогда мое желание, разумеется, было менее осознанным, нежели сейчас, но заряд такого сознания, такого духовного самочувствия был. Я очень благодарен о. Тавриону, что ему удалось воспитать мои духовные чувства. Считаю, что встреча с о. Таврионом имела в моей жизни большое значение, в ней была предугадана тайна церковной жизни наших дней.
С. Каринский. С чего, по Вашему мнению, нужно начинать общинную жизнь? Как тем, кто причащается в одном храме, составить общину?
О. Виктор. Я всегда говорю: не ищите хороших батюшек — ищите Бога. Многие стремятся найти пастыря и успокоиться, быть под его крылышком и считать себя «спасенным». Чтобы создать общину, нужен активный священник. Если у него нет горения, нет правильного понимания природы Церкви, тогда все может превратиться только в служение ради служения. Слышал, как про одного молодого священника говорили: «Такой аскет, так много молится: закроется в церкви, служит один и никого не пускает». Важно, чтобы люди действовали не от себя, чтобы понимали, что своим общением во Христе они должны являть Церковь. В Церкви ставок на яркую личность не должно быть, необходимо, чтобы каждую общину вел священник, имеющий правильное церковное сознание, который не уклоняется от истины и своей личной жизнью свидетельствует о Христе.
И. Гриц. В Тукумсе у Вас в приходе было ядро общины, но община, как таковая, тогда еще не сложилась. А сегодня — какое существует соотношение в Карсаве между приходом и общиной?
О. Виктор. Я не могу пока сказать, что наш приход — полностью общинный. У нас по–прежнему одна небольшая община. Некоторые прихожане не могут приходить в храм каждое воскресенье. Иные появляются в нем два–три раза в месяц или в полгода — раз. Разумеется, эти люди сами себя выводят за пределы Церкви и не являются по–настоящему церковными людьми. Появлению общин на нашем приходе поможет общая, а не индивидуальная катехизация, которая всегда у нас была и есть соответственно нашим условиям. Община рождается, когда катехизацию проходит группа людей.
И. Гриц. Какие еще формы общинной жизни у вас существуют?
О. Виктор. У нас бывают трапезы любви после Евхаристии. Мы принимаем у себя другие общины, которые духовно родились на основе нашего скромного опыта: из Резекне, Риги, Санкт–Петербурга, Лиепаи, Огре. Когда они вместе с нами, наш приход имеет другое лицо, то есть он общинный, возникает иной ритм, создается иной колорит приходской жизни.
С. Каринский. Безобщинные приходы — это действительно реальная проблема. Очень многие люди, которые ходят в храм, испытывают одиночество и, в силу этого, не чувствуют себя полными членами Церкви. Они часто задают вопрос: «Как найти духовного отца?» В действительности же не духовный отец им нужен, а община. Как этим христианам–одиночкам найти общину или создать ее?
О. Виктор. У нас имеется опыт резекненской общины. В масштабах Москвы мы живем с ними как бы в одном городе: нас разделяет расстояние в сорок километров. Из Резекне люди приезжали в наш храм на богослужения; исповедовались и причащались, участвовали в трапезах любви. Постоянно ездить они не имели возможности, но у них была жажда продолжать духовное общение и в Резекне.
Они, не имея пастыря, разделяющего их взгляды на церковную жизнь, начали с себя, то есть решили заняться катехизацией. С
помощью московских братьев и сестер они прошли первичную катехизацию, воцерковились; те, кто не были крещены — крестились, и сейчас они осознают себя как духовная семья. Пережив опыт общения, они поняли, что родилось в них самое главное — забота друг о друге и желание служить друг другу. Когда я собирал материалы о жизни схиархимандрита Космы, в Тверской области я познакомился с общиной, которая в течение более двадцати лет жила без пастыря и без храма. Ее члены иногда приезжали в Ригу к о. Иоанну Журавскому, духоносному старцу, а потом к о. Косме в Рижскую пустыньку — духовно укрепиться, причаститься Святых Христовых Тайн. Дома они совершали богослужения мирянским чином в воскресные и праздничные дни, имея необходимые богослужебные книги. Это были христиане монашеского склада. Их опыт можно принять и при желании создать общину. Христиане не должны ждать, что духовная семья возникнет сама по себе, ее нужно созидать. Возникает желание встречаться, вместе читать Священное Писание, вместе ходить в храм, молиться и причащаться. Они, знающие и любящие друг друга, в храме пред Богом предстоят как малое стадо. А затем Господь может дать им полноту жизни, если они обретут пастыря. Если же община разрастется, то и сама родит того, кого Господь определит быть священником.
И. Гриц. Батюшка, ваш опыт показывает, что существуют разные типы общин и разные формы их служения. Например, ваша, карсавская, является своего рода «центром приема». Помню, как год тому назад за одним столом после евхаристического собрания здесь сидели люди из Австралии, Бельгии, Франции, Иерусалима, Санкт–Петербурга, Москвы. Можно сказать, что ваша община несет служение приема паломников.
О. Виктор. Мы всегда рады всякому приходящему к нам человеку. Приезд паломников не всегда планируется. В дни их пребывания наша община расширяется. До закрытия границ [15] приезжали люди из разных городов и районов России: Норильска, Южно–Сахалинска; из Сибири, Дальнего Востока. В последнее время к нам стали приезжать братья из Западной Европы и Америки. Мы встретились лицом к лицу с носителями иного опыта духовной жизни, о котором знали только по книгам. Нам дорог и близок своеобразный путь братства «Тивериада» из Бельгии, которое живет по обету: «Всегда радоваться». Тем самым оно духовно соединяется с любимым святым — Серафимом Саровским. У тивериадцев — маленькая община, но за год они принимают у себя несколько тысяч человек. Они дают им работу, молятся вместе с ними, внимательно их выслушивают и тем самым помогают многим обрести Бога.
15
Между республиками бывшего СССР. — Прим. изд.
И. Гриц. Возникают ли у вас проблемы общения с братьями, которые прибывают из других стран? Например — языковые проблемы, проблемы взаимопонимания?
О. Виктор. У нас есть в общине сестра, которая говорит по–французски и помогает общаться с паломниками, говорящими на этом языке. Дух богослужения они чувствуют очень хорошо. Но самое главное — происходит обмен духовным опытом во время индивидуальных и общих бесед.
И. Гриц. Как в Латвии решается проблема языка, на котором ведется богослужение?