Господа офицеры! Книга 2
Шрифт:
— Кто вас может рекомендовать, господин подполковник? — спросил он у Потапова.
— Полковник Кутепов. Я служил с ним в Выборгском пехотном полку.
— Прочитайте и распишитесь, — протянул подпоручик лист с отпечатанным текстом и вписанной от руки фамилией "Потапов". — Вы даёте подписку прослужить в Добровольческой армии четыре месяца и беспрекословно повиноваться командованию! — пояснил он для всех, повысив голос.
Подполковник прочитал, расписался и вернул листок.
— Поздравляю вас, господин подполковник с назначением на офицерскую должность в Сводный офицерский полк! — встал во фрунт подпоручик.
— Спасибо, -поблагодарил Потапов кадровика. — Где мы сможем получить оружие и представиться
— Пойдёте направо за угол, в конце Барочной улицы в помещении лазарета офицерское общежитие. Начальник бюро и общежития полковник Хованский. Он сейчас там. Представьтесь ему, он представит вас командирам. Там же получите винтовки и денежное довольствие. По офицерской должности — сто пятьдесят рублей, на должности рядового — пятьдесят рублей. Советую по возможности прикупить сразу тёплые вещи. С фронта поступает много обмороженных. Может что-то на месте дадут, но на это рассчитывать не стоит. Зимнего обмундирования практически нет.
Прочих добровольцев оформили в течение десяти минут. За всех поручился Потапов. Кроме штабс-капитана Ганевича, остальные офицеры были поставлены на должности рядовых.
Кадровик написал на тетрадном листке записку с воинскими званиями, фамилиями и должностями и вручил её Потапову:
— Отдадите список полковнику Хованскому, чтобы поставил вас на довольствие. Не смею вас больше задерживать, господа! Желаю удачи!
Пока шли по Барочной, настроение как-то у Петра незаметно упало.
— Зимнего обмундирования нет, а сам, крыса кабинетная в бурках щеголяет, да и прапорщик в валенках с калошами сидит, — молча костерил кадровиков Аженов. — В валенках, конечно, в атаку не пробегаешь, но и в сапогах не сахар на снегу лежать.
На сапоги, впрочем, Аженову жаловаться было грех — добротные, юфтевые, подбитые медными гвоздиками и, главное, сухие и просторные. Можно и портянку тёплую намотать при надобности.
Полковник Хованский Петру не понравился. Низкорослый, в отутюженной денщиком форме, с самодовольно-брезгливым выражением лица. Счёл нужным прочитать им напутствие в оскорбительном тоне, как будто они не боевые офицеры, а солдаты-новобранцы. Молча выслушали самодовольного коменданта общежития и расположились в помещении. По крайней мере теперь есть где лечь. Винтовок не дали, но обедом покормили. Без разносолов, каша, хлеб, чай с сахаром.
В помещении человек двадцать. Малочисленность режет глаз. Даже на взвод не набирается. Корнет Пржевальский сообщил, что ещё недавно народу на одиннадцать офицеров было больше. Пятого января отправили, переодев в гражданскую одежду, группу охотников на станцию Лиска и Воронеж, совершить диверсию против артиллерии большевиков, представляющей серьёзную угрозу офицерским отрядам, не имевшим пушек. Пржевальского не взяли, поскольку он не похож на крестьянина и мог своим видом выдать диверсантов. Красные формировали там артиллерийские части для наступления на Новочеркасск и Ростов, и добровольцы, судя по телеграфным сообщениям не подкачали, подорвав артиллерийские батареи и снаряды в сформированных эшелонах.
Пётр был согласен с командованием — Пржевальский на крестьянина нисколько не походил. Утончённое вытянутое лицо, с бакенбардами как у Пушкина. Видно сразу, что дворянин.
Если кто-то думает, что дворяне составляли большинство среди офицеров, то глубоко ошибается. До войны среди пехотных офицеров было 44% выходцев из дворян, в артиллерии и флоте несколько больше. К 1915 году практически весь кадровый офицерский состав русской армии был выбит, а к семнадцатому году в пехоте офицерский состав сменился в частях от трёх до пяти раз. Из кадровых офицеров в полку оставалось 1-2 человека. Ротами и батальонами командовали офицеры военного времени, закончившие 3-4-х месячные курсы в военных училищах или в школах прапорщиков.
Эти люди, записавшиеся в Добровольческую армию, не знали своего будущего. И даже не подозревали, что захватившие власть в Петрограде и Москве большевики уничтожат практически весь офицерский корпус страны (триста тысяч). Девяносто тысяч будет убито в ходе гражданской войны, 100 тысяч эмигрирует за границу, с остальными расправятся в течение десяти лет в тюрьмах и лагерях. В борьбе за власть, большевики уничтожат самую просвещённую и грамотную часть мужского населения России — русских офицеров.
В Воронеже, куда ушёл маленький отряд смельчаков, у Аженовых была родня. Прапрадед Аженовых — Шарль Ажен, капитан кавалерии Нея, был взят в плен в ноябре 1812 года. За Березину вместе с Наполеоном успела отступить гвардия, корпуса Удино и Виктора и остатки кавалерии. Пленных французов войска Кутузова взяли свыше ста пятидесяти тысяч. Около шестидесяти тысяч французов оказалось рассеяны по пути отступления по зимним дорогам от Москвы и Смоленска, и считали за счастье прибиться к теплу в любую деревню или поместье. До войны французский гувернёр для дворянских отпрысков стоил тысячу рублей, что было посильно только для очень состоятельных дворян. После войны практически в каждом русском поместье был "свой" француз. Казачьи конвои продавали пленных по рублю.
Основную массу военнопленных гнали в среднюю полосу страны: Ярославль, Кострома, Калуга, Саратов, Вологда, Орёл, Тула. Часть на Урал и Оренбург, подальше от районов военных действий. Огромная масса наполеоновских солдат и офицеров, сосредоточенных в лагерях и разбежавшихся по территории страны "шерамыжников", рассматривалась властями как социальная и военная угроза. Эти люди могли подбивать крестьян на бунт и бунтовать сами. Французы составляли примерно половину пленных, остальная масса была набрана из населения европейских стран. Из немцев в 1813 году был сформирован Русско-Германский легион, воевавший в Германии. Из испанцев и португальцев Александровский полк, переброшенный на кораблях и воевавший с Наполеоном в Испании. Остальным пленным было предложено перейти в российское подданство, временное или постоянное в качестве иностранных колонистов. Император Александр I издал в июле 1813 года соответствующий указ.
Шарль Ажен подписал присягу на постоянное подданство Русскому царю осенью того же года, как дворянин. Местом жительства выбрал Воронеж. Принял православие, женился, стал носить имя Карл Иванович Аженов. Служил чиновником восьмого класса в губернском управлении. Прошёл две проверки на лояльность после восстания декабристов и французской революции 1830 года. Имел четырёх детей. Жена Наталья значилась исконно русской.
Дед Петра воевал под командой генерала Барятинского в кавказской армии, выбивал черкесов в горах между Белореченской и Черноморской линией. За четыре года войны с 1860 по 1864 получил орден Святого Владимира, и ранение, уложившее его в лазарет. Лечился в Екатеринодаре, где женился и остался на жительство. Детей было трое, но двое умерли во младенчестве.