Господин метелей

Лакомка Ната

— Что до меня — я очарован. Едва только увидел ваши глаза — и погиб. Они сияют, как звезды… Далекие звезды, такие недоступные, но такие манящие…

Меня передернуло от этих приторных слов. А может, от того, что Близар, сам того не зная, говорил так, как я думала. Только мои мысли были искренними, а его слова — лживыми. Лживыми! В этом я даже не сомневалась. А эта Леонора Витарди неужели верит ему?

Парочка поднималась все выше, и судя по взволнованному дыханию и бессмысленному лепету, Леонора и в самом деле верила любовному

порыву Близара. Ах, бедная девушка… Не знает, что до нее тут были Аделаида и Эрна, а может и многие подобные им. Не зря ведь колдун вешает женские шубки на вешалку даже не глядя — все это похоже на давно отрепетированный спектакль.

Возможно, мне надо предупредить наивную гостью?..

В это время голос колдуна стал вкрадчивым, жарким, и даже я — стоя под лестницей — почувствовала, как мурашки побежали по коже, настолько он был притягателен.

— Позвольте, я кое-что покажу вам… В знак моей любви и огромного доверия, что я к вам испытываю… Это — святая святых моего замка, и только вы достойны, чтобы посетить ее…

— Это огромная честь для меня, — пропищала Леонора.

Они поднимались по ступеням, и скоро я уже не смогла расслышать, о чем парочка говорила.

Святая святых замка? Это еще что?

Я посмотрела на Велюто, обвившего мою шею, и шепотом спросила:

— Куда это он ее повел?

Плоская змеиная голова предостерегающе качнулась, но я уже кралась вверх по лестнице. Тугие холодные кольца сжались — не сильно, но дали понять, что дальше мне идти не следует.

Я погладила Велюто по чешуйчатому телу и сказала так проникновенно, как могла:

— Обещаю, что не наделаю глупостей и не причиню вред твоему хозяину…

Кольца чуть разжались, а я подмигнула духу и даже улыбнулась.

Больше он не препятствовал мне подниматься, но заметно беспокоился — по телу так и ходили волны. Но меня интересовало совсем другое. Следом за колдуном и девушкой я поднялась почти до самого верха лестницы. Они остановились возле того зеркала, что я видела, когда пыталась убежать — огромного зеркала, упирающегося в потолок, в ореховой раме с резьбой в виде снежинок.

— Вы должны знать, — говорил Близар, держа Леонору за руку, — я полюбил вас искренне, глубоко, сильно… Доверьтесь мне, моя дорогая, я покажу вам… — другой рукой он закрыл девушке глаза, и она подчинилась этому покорно, как овца, которую вели на заклание.

Близар сделал шаг — прямо сквозь зеркало, и Леонора шагнула следом.

Серебряная поверхность колыхнулась, как водная гладь, куда бросили камень, и стала снова гладкой, а колдун и девушка исчезли. Колдовство потрясло меня, хотя я уже многое видела в этом замке. Я попятилась, и Велюто тут же застучал хвостом по моему плечу, призывая уйти. Спотыкаясь на каждой ступеньке и цепляясь за перила, я спустилась и спряталась в кухне, которая казалась мне единственным спасительным местом в этом доме. Велюто бегал по столу, превратившись в остроухого

щенка, и дурачился, пытаясь поймать собственный хвост, но мне было совсем не до забав.

Прошло не более получаса, когда наверху раздались шаги и голоса. Я выглянула в коридор, чтобы проверить свою догадку.

Колдун и девушка спускались по лестнице, и все было так же, как в прошлый раз — Близар был недоволен, а Леонора держала его под руку, и тонкие пальчики оглаживали рукав черного камзола — нежно, любовно. Щеки Леоноры пылали, как алые розы, и хотя она стыдливо опускала глаза, но я-то видела, что взгляд ее снова и снова возвращался к графу, а тот смотрел прямо перед собой, сжав губы.

Наверное, Леонора ждала каких-то слов, но Близар молчал и молча снял с крючка шубу, чтобы помочь гостье одеться.

— Мы… когда мы увидимся в следующий раз? — спросила девушка, когда он набросил шубу ей на плечи и подал шапку.

— В этом нет необходимости, — сказал Близар и щелкнул пальцами.

Двери распахнулись, и потянуло стылым морозным воздухом.

Мне показалось, что порывом холодного ветра сдуло краску с лица Леоноры — она мгновенно побледнела и захлопала ресницами, как будто не верила тому, что услышала.

Колдун нетерпеливо указал на дверь, но девушка медлила уходить.

— Но ведь вы… — пробормотала она, — но ведь мы… а если…

— А если родится ребенок, я узнаю об этом и приеду его забрать, — сказал Близар громко, и голос его был еще холоднее морозного ветра. — Тогда вы получите еще столько же. Об этом был разговор с вашим отцом.

Леонора отшатнулась, как будто он ее ударил, потянула подол платья вверх и шагнула за порог.

Дождь серебряных талеров обрушился на нее. Целый водопад новеньких монеток сыпался на ее голову, но Леонора стояла безучастно. Дверь захлопнулась, и я бросилась к окну.

Продышав «глазок», я припала к нему, чтобы увидеть, что будет дальше.

Монеты сыпались все реже, крыльцо было усеяно блестящими кругляшами, но Леонора даже не пыталась их собрать. Сани ждали ее, и она медленно, будто каждый шаг давался ей с трудом, пошла к ним. Несколько раз она оглянулась — с надеждой, потом с отчаянием. Потом она села в сани, сгорбившись, как старуха, и сани покатили вниз по склону.

— Фаларис, — услышала я голос Близара, а потом раздались шаркающие шаги, — соберешь все, что осталось и отнесешь ей.

— Да, хозяин, — прошамкал старик. — Семья Витарди?

— Да, — подтвердил колдун. — Отнеси сегодня же.

Я оглянулась, когда старик, став облаком, просочился в щель между косяком и дверью. Мы с Близаром остались в коридоре одни.

— Как же гадко, — сказала я, даже не подумав — а нужно ли это говорить.

Я не слишком рассчитывала на ответ, но колдун заговорил.

— Гадко — что? — спросил он, глядя на меня пристально. — Что они продаются за деньги? Да, это гадко. Согласен.