Господин Счастливчик

Суэйн Джеймс

Сначала Валентайн хотел пойти прямиком домой и позвонить Гейлорду, но понял, что это не лучшая идея. Если кубинцы решат пойти следом, они окружат дом.

— Тропинки в лесу знаешь?

— Как свои пять пальцев, — ответил Рики.

— Веди. И без глупостей.

— Каких глупостей? Не говорить, что мама вас смешно наряжает?

Валентайн посмотрел на него. Лицо Рики опухло. Губы и нос в крови. Обычно такой вид внушает жалость. Валентайн подтолкнул его, и Рики сжался, как будто его пнули.

Пройдя в лес ярдов на

сто, они расслышали возню. Валентайн оглянулся. Дверь дома Рики резко распахнулась. Хуан и его друг сумели выбраться из кладовки. Хуан сжимал ружье, а второй кубинец на него орал.

— Ради Бога, опусти эту хреновину.

— Я убью эту суку! — цедил Хуан, глядя в темный лес. — Вон они там шуршат, я слышу. Эй, парни, думаете, мы вас не слышим? Зря!

Валентайн схватил Рики за руку и затащил его за дерево. Сердце билось в ребра. Адреналин несся по венам. Оба кубинца стояли под фонарем, и в них было бы легко попасть. Валентайн пригнулся, поднял «Глок» и навел его точно на грудь Хуана.

— Пожалуйста, не стреляйте в них, — прошептал Рики.

— Это почему же?

— Да они просто сборище идиотов.

— И что это…

— Они нам не причинят вреда.

— Они над тобой уже неплохо поработали.

— И поделом, — прошептал Рики.

— Ружьем можно очень больно сделать.

— Да он скорее всего себе в ногу попадет.

Хуан все еще пререкался с товарищем. Если бы не ружье, их перепалка выглядела бы забавно. Они вели себя, как гангстеры в кино. Вот только им не хватало смелости, чтобы довести дело до конца.

— Они родственники? — спросил Валентайн.

Рики кивнул в темноте.

— Двоюродные братья?

— Ага. Как вы догадались?

У Валентайна была куча двоюродных братьев и сестер, и он понимал, что происходит. Хуан строил из себя крутого, чтобы произвести впечатление на брата. Иначе брат потом станет над ним подшучивать. Валентайн опустил «Глок». Рики был прав. Если они в кого и попадут, то только в себя.

Доберман ткнулся в бок Рики, показал зубы и злобно рыкнул. Рики обхватил его морду рукой и закрыл пасть.

— Слышал? — встрепенулся Хуан.

— Да просто звери в лесу. Давай, валим отсюда, пока полиция не заявилась.

— Да они вон там. А ну выходите, козлы!

Брат потянул его за рукав.

— Пошли.

Хуан оттолкнул его. Шагнул вперед, вскинул ружье и начал стрелять. Валентайн убрал голову за дерево, кляня себя за то, что упустил возможность. Пули свистели по обе стороны, пробивая листву. Через несколько секунд стрельба прекратилась. Валентайн посмотрел на Рики. Он обнимал ствол дерева и всхлипывал.

34

Валентайн подтянул Рики к себе.

— Больше не лезь с советами.

Он высунулся из-за дерева. Хуан бил по ружью запястьем, как будто его заело. Двое кубинцев, которых Валентайн уложил, уже поднялись с земли и теперь уговаривали Хуана не лезть в бутылку. Но Хуан их не слушал.

— Нет, я до него доберусь. Пусть даже это будет последнее, что я в жизни сделаю, — сказал он.

Валентайн снова прицелился. Точно в

сердце. Он положил палец на спусковой крючок — и опять засомневался. Ну убьет он Хуана. Ситуацию это не изменит. У них ружье, у него пистолет. Кто-нибудь из оставшихся троих схватит ружье и пустится за ними вдогонку. Валентайн чуть приподнял пистолет, целясь теперь в лампочку над дверью. Она освещала весь двор. Он выстрелил два раза и вторым выстрелом разбил ее. Двор погрузился в темноту.

Валентайн вскочил.

— Двигай вперед, — велел он Рики.

Они побежали по тропинке. Доберман не отставал. Метров через триста Валентайн остановился, чтобы посмотреть, не преследуют ли их. Но до него доносился лишь беспокойный стрекот и щебет лесных обитателей. Тони нащупал руку Рики.

— Ты как? Нормально?

Рики сглотнул.

— Ага. Простите.

— Соседи у тебя кто?

— Хэнк Ридли.

— Он разрешит нам взять у него машину?

— Мне разрешит. А куда поедем?

— В полицию.

Валентайн разжал руку, ожидая, что Рики поведет его к соседу. Но тот стоял как вкопанный. В конце концов, не найдя слов, Рики развернулся и понесся через лес.

Через минуты они очутились на широком дворе, в центре которого стояла бамбуковая хижина. Дом Хэнка Ридли маячил на другом конце участка. Типичный фермерский дом с шиферной крышей, кирпичной трубой и большим флюгером. Над крыльцом вместо американского флага со звездами висел «пацифик». [36] Они ступили на лужайку, и прожекторы, реагирующие на движение, на мгновение ослепили их. Рики поднялся по ступенькам и остановился.

36

«Пацифик» — графический символ, выражающий идею мира; напоминает отпечаток голубиной лапки.

— Хэнк покуривает марихуану, ясно?

Валентайн кивнул. Любители травки беспокоили его меньше, чем пьяницы, — возможно потому, что по службе он редко с ними сталкивался. Они не бьют жен, не дерутся в барах. Торчат себе дома, дымят, не слезая с дивана.

Рики громко постучал в дверь. Из дома доносились аккорды рок-н-ролла. Рики прильнул ухом к двери.

— «Выбор Дика». Концерт «Благодарного папочки» в Тампе во Флориде. Декабрь 1973 года. На этом альбоме самая улетная песня — «И восходит солнце».

— А что такое «Выбор Дика»?

Рики отбивал ритм ногой, словно позабыв, зачем пришел сюда.

— Парень по имени Дик Латвала собрал паленые записи «Благодарного папочки» и выпустил самые удачные с разрешения группы. Всего получился тридцать один диск.

— И у Хэнка есть все?

— А то!

Дверь открылась. Крыльцо окутало марихуановым туманом. К ним вышел грузный мужчина лет шестидесяти. Он был одет в стиле битников — потертые шорты и линялую майку. Не ощущая уличной прохлады, Хэнк предложил Рики тлеющий косячок. Тот покачал головой. Тогда Хэнк предложил косячок Валентайну, словно это было в порядке вещей.