Господин следователь. Книга 4
Шрифт:
Вообще, свалившаяся в деревню команда полицейских и следователя — тоже расходы для деревни. Я спросил у Абрютина — не стоит ли выписать мужикам из Пачи какую-нибудь премию или денежную компенсацию за наш постой, но тот только рукой махнул.
— Как ссыльных пришлют, я их в Пачу отправлю, вот мужикам и компенсация.
— В смысле, компенсация? — не понял я. — А разве это не лишняя морока для мужиков? И расходы еще?
— Морока морокой, но каждому ссыльному от казны на день восемь копеек положены, — усмехнулся Абрютин. — А хозяину, который ссыльных на квартиру берет, волостное правление по два рубля в месяц выплачивает.
— А сколько платит? — полюбопытствовал я.
— Копейки три, может четыре на день, — ответил исправник. — Цены-то в деревне не те, что в городе. И все свое — с огорода, да с поля. Если только сахар, да чай, но это они особо оговаривают. Стирка еще, баня, так это вместе со всеми, не заметно даже. А места в доме хватит. Что стоит еще одну лавку поставить? Посчитайте, ссыльного очень выгодно держать — рубля три, а то и четыре в месяц прибыли. В волостях, когда ссыльных присылают, едва до драки не доходит — к кому на квартиру поставят? Если своего брата-мужика прислали — это, считай, лишняя пара рабочих рук. Мужики, даже если за политику сослали, без дела не сидят. Еще так бывает, что мастеровые умелые попадутся — сапожники, а то и кузнецы, так они у хозяина свою мастерскую откроют, и ссыльному денежка, и хозяину перепадает. Был у нас среди ссыльных доктор один, так хозяин его к больным по всей округе возил, а потом за его счет дом новый выстроил.
Что-то я в таком аспекте не думал о ситуации со ссыльными. Ишь, и здесь имеется свой маленький бизнес. Да, а эта маленькая мартышка, кухарка, то есть, говорила, что сможет подыскать мне квартиру в деревне, что обойдется вместе со столом рубля в четыре. Получается, Анька меня вровень со ссыльными поставила? Вот, засранка! Нет, не вровень. Чуть-чуть повыше. Она же меня вместе с поросенком хотела на постой определить. Значит — я вместе с поросенком бы в четыре рубля обошелся?
А Василий Яковлевич продолжил рассказ:
— Жаль, что мастеровые да иные умельцы редко в ссылку попадают, все больше студенты. А от них в деревне проку мало.
— А эти чем занимаются?
— Сначала пытаются умные идеи народу втолковать, потом принимаются книжки читать. Кто поумнее — учится сено косить, дрова колоть. В крайнем случае — на охоту ходить, рыбу ловить. В деревне, если без дела сидеть, можно с ума сойти. Но большая часть спиваться начинает.
— А много нынче ссыльных в уезде?
— Нынче, тьфу-тьфу, чтобы не сглазить — немного, человека три. И все присланы под надзор родителей, так что мороки немного.
Интересная практика. За крамольные высказывания или еще что-то такое, не связанное с применением силы или оружия следовало наказание — выслать под надзор родителей! А ссылка, иной раз, способствовала тому, чтобы человек пересмотрел свои политические убеждения и занялся делом. Взять например, Александра Грина или Алексея Ремизова. Если бы не побывали в ссылке, так возможно, что и писать бы не стали. А талантливый студент медицинского факультета Петр Кащенко? Не посидел бы в ссылке, так и не стал бы светилом психиатрии.
Но
— Дарья Осиповна, вы на медведя с рогатиной не ходили? — поинтересовался я у Ларионовой-старшей.
— На медведя? На какого медведя? — не поняла вопроса бабуля.
— На бурого, не на белого же, — пожал я плечами, вытаскивая из-под стола орудие преступления — пест для толчения зерна. Узнал у Агафьи, что в ступе они с матушкой толкли овес, который, перед этим, целую ночь должен простоять в печи.
Наверняка в двадцать первом веке я бы этот пест отправил на криминалистическую экспертизу, задал бы эксперту вопросы — являются ли следы, оставленные на плоской рабочей поверхности песта человеческой кровью и совпадает ли микрочастицы, оставшиеся на деревянной поверхности, с кровью убитого? Или вообще анализ ДНК бы пришлось делать. Без микробиологии — никуда. А тут все проще — пристало к песту что-то бурого цвета, похожего на запекшуюся кровь — значит, кровь и есть. И доктор наш не сомневается, что это кровь. И присяжные поверят, что так и есть.
— Ганька отдала? — хмыкнула старуха. — Вот, дура…
Так, лед тронулся. Не иначе, посидели ночку сын с матерью в одной камере, то есть, чулане, поговорили, да и решили, что пора правду рассказывать. Но не станем забегать вперед.
— Обманул я ее, — честно признался я. — Сказал, что свекровь сама мне велела пест отдать. А ваша невестка женщина послушная. Разве она могла бы матушку ослушаться?
Про то, что я упомянул именно пест, соврал. Но к чему мне так сильно подставлять беременную женщину? Кто знает, как дальше дело пойдет? Спохватится, опять упрется рогом.
— А про пест-то как догадался? — сурово спросила женщина.
От сердца отлегло. Похоже, что колется-таки.
— Так чего тут гадать? — хмыкнул я. — Я поначалу думал — камень был, утюг. Но от их удара рана будет и шире, и глубже. А там, на лице у вашего покойного мужа, все аккуратно, словно швея иголкой ткнула. Понятно, что иголка большая… Подумал-подумал, да и понял, что больше и нечем. Вот, посмотрите, — взял я пест в обе руки, демонстрируя. — Чтобы ударить между глаз — да еще, чтобы так точно, именно в нос, не промахнуться, тут и глазомер должен хорошим быть, и движение отточенное. Не всякий солдат сумеет. Поэтому я и спрашиваю — не ходили ли вы на медведя? Чтобы бурого одним ударом завалить, не только сила нужна, но и расчет.
— Я в девках когда была, возле самой Шексны жила, — усмехнулась раскольница. — Семья большая, едоков много. Мы с отцом по ночам щуку гарпуном били.
— Однако, — с уважением покачал я головой. С трудом себе представляю — как можно в воде поразить рыбу гарпуном? Я бы не смог. Даже если щука стоит неподвижно, не попаду. А уж если она плывет!
— Ганька тебе много еще рассказала?
Много, не много, это пока тайна следствия. Меня задело другое. В принципе, я уже привык, что крестьяне ко мне обращаются на ты. Раньше на ты и к царям обращались. Когда у нас обращение на вы появилось? Где-то во второй половине восемнадцатого века? Но раскольница общается со мной так, словно я ее непутевый сын или внук. Нет, так нельзя.