Госпожа Дозабелда
Шрифт:
– Эй! Вы! А ну быстро взяли корзину и понесли!
– С этими словами она бросила в сторону оцепеневших от ужаса бродяжек полушку. Реакция мальчика была мгновенной. Не успела мелкая медная монета упасть в лужу, как он, опустившись коленями прямо в грязь, после нескольких секунд поиска достал её обратно. Повернувшись к девушкам, мальчишка попытался что-то сказать, но вместо слов раздались жуткие хрипы и, закашлявшись, он сплюнул в лужу большой ком зелёной вязкой мокроты.
"Бронхит или воспаление лёгких" - подумала Дозабелда, выхватывая из корзины удочку и подсачник:
– Куда нести, добрая госпожа?
– Вид монеты в руках мальчика заставил девочек оживиться.
– Тут есть другой постоялый двор?
– Дозабелда попыталась вложить в вопрос как можно больше аристократического удивления тупостью нерадивого слуги.
– Не знаем, добрая госпожа! Мы впервые в этих местах.
– Несите на этот!
– Как скажете, добрая госпожа!
Неся корзину, сёстры, а это были, без сомнения, близнецы, пошатывались из стороны в сторону, словно пьяные.
"Они же на грани голодного обморока!" - Дозабелда с содроганием подумала о том, что пришлось испытать этим детям, и твёрдо решила взять на себя дальнейшую заботу об этой троице. Поставив корзину с рыбой на крыльцо, девочки развернулись, чтобы уйти, но Дозабелда остановила их, взяв за предплечья, и, обратившись Линне, ждавшей её на крыльце с тех пор, как начался дождь, и уже успевшей изрядно замёрзнуть, сказала.
– Мне кажется, что нам стоит позаботиться о них!
– Ну, разве, что для жертвы богу, - флегматично ответила шляхтянка, поворачиваясь в сторону двери, ей хотелось как можно быстрее попасть в тепло.
Майор американских ВВС Эдвард Мэрфи давно заметил, что если что-то может быть неправильно понято, то оно будет понято именно так.
Оказалось, что законы Мэрфи работают в этом мире точно так же, как и на Земле. Услышав про жертву богу, дети, ещё недавно с трудом дотащившие корзину с рыбой от ворот до крыльца, попытались сбежать с такой прытью, что Дозабелде с трудом удалось удержать их на месте. Когда надежда вырваться из лап "доброй госпожи" полностью иссякла, девочки, рухнув перед ней на колени, начали, размазывая по щекам слёзы и сопли, умолять её не приносить их в жертву своему божеству.
Глава 5
– Цок-цок, цок-цок!..
– Рысят добрые кони по вымощенному гранитными блоками киратскому тракту, стучат подковы, поскрипывает сбруя, изредка прозвенит железо, послышится негромкое восклицание кого-то из всадников или фырканье лошади. Иллон в седле девятые сутки, а Ветер всё ещё далеко впереди. О том, что будет, если они его не поймают, бойцы тайной стражи Мортагского королевства предпочитают не думать. Это шляхтич имеет право на гласный суд и защищён законом даже от воли короля, а они, пусть и имеют множество серьёзных привилегий и получают более чем солидное содержание, по сути просто рабы короны, и их начальник властен делать с ними всё, что сочтёт нужным.
– Цок-цок, цок-цок!..
– Летят искры из-под лошадиных копыт. Скоро
– Цок-цок-цок, цок-цок-цок!..
– перевёл на галоп коня Рулук. Иллон с завистью посмотрел в спину вырвавшегося вперёд товарища и подумал о том, что когда отряд только подъедет к городу, тот уже будет пить вино и есть наваристую похлёбку. Рулук был самый низкий и тощий, и лошадь под ним почти не уставала. Его всегда отправляли вперёд, когда нужно было предупредить коллег, чтобы те подготовились к встрече.
– Цок-цок, цок-цок!..
– звенят в ушах давно опостылевшие звуки. Иллону хочется, есть, пить, спать, а городские стены ещё не видны, но встречный ветер уже приносит запахи дыма, гниющих отбросов и нечистот, что рождает в сердце бывшего гладиатора надежду на скорый ужин и ночлег под крышей...
Уже слышен, молот слободской кузни, уже вторят молоту плотницкие топоры, уже гудят дубовые доски подвесного моста. В наступивших сумерках звенит било на храме Солнца, провожая своё божество на покой.
При свете чадящих факелов верные псы Мортагской короны пьют горячее, с мёдом и травами, местное вино, едят жирную, густую похлёбку и, не проронив ни слова, расходятся по гостевым покоям. На рассвете они тронутся в путь, а сейчас им безумно хочется спать и не следует красть у сна лишнее время.
Стучит древко копья о городские ворота Колки, дребезжат звенья прочной цепи, и решётка медленно ползёт вверх. Постоялый двор - грязный, давно требующий ремонта. Наспех собранный ужин при свете лучины, беспокойный, короткий сон и снова дорога. Ветер всё ещё впереди, но разрыв сокращается.
– Если он будет ждать на границе попутного каравана, то мы его там тёпленьким и возьмём, - ободрил товарищей Карис.
– А если нет?
– угрюмо спросил командира Биран.
– Даже если он въедет в Кират, мы догоним его и просто убьём.
– Дай-то боги!
– воскликнул Хон.
– Дай нам боги после дела вернуться живыми назад.
– Не ворчи! Кират ещё далеко, да и вряд ли Ветер в одиночку поедет через ничейные земли.
– Ну-ну!
– Бум-бум, бум-бум!
– бьют копыта по грунтовой дороге. После Колки мощёный тракт превратился в обычную глинистую колею...
– Отвечай! Видел ты здесь этого человека?
– Никак нет!
– отвечает трактирщик, трясясь как лист на ветру.
– Штаны синие! Жупан такой же! Кунтуш зелёный! Сапоги киратские с пряжками! И сабля выгнута наоборот, на серп похожа! Ну, был такой?
– С мечом странным был, ваша милость! Но волос чёрный, а на картинке блондин.